Клуб самоубийц

Пе́трович остался на обед просто из уважения к Херманну, потому что его уже подмывало вернуться в бюро и сесть за «дерево решений». За обедом Херманн рассказывал последние правительственные слухи, в другой раз аудитор бы с удовольствием их послушал, но сейчас в голове крутились свои мысли, и он почти не вникал в то, что говорил Херманн. Но один раз он прислушался, когда Херманн от правительственных дел перешел к жизни департамента: «Да, забыл тебя предупредить, чтобы ты ничего ценного в пальто не оставлял: у нас здесь время от времени происходят карманные кражи. Представляешь, завелся собственный мелкий воришка; кстати, у покойного Хиршбюля украли бумажник как раз незадолго до его смерти». «А я, кажется, знаю, – подумал Пе́трович, – кто этот воришка». Он оглядел обеденный зал: кто-то из них – родной брат Кристины.

Брат Кристины не выходил из головы и по дороге в бюро. На всякий случай надо поинтересоваться у Кристины, помнит ли она имя врача, лечившего ее брата от клептомании. Допустим, что это брат зарядил пистолет. Нет, это непохоже на поведение неврастеника. Это – хладнокровный расчет. И я не знаю, бывал ли он в кабинете брата после его смерти. Или оставался ли в кабинете один до его смерти? Но если мы берем в расчет и то, прошедшее, время, «плюперфект», то нельзя сбрасывать со счетов и членов клуба. Как там говорил Шнайдер – расспросить бы их всех? А что следователь тогда сказал еще? Полковник приглашает в кабинет на аперитив тех, кто пришел на игру раньше. Подожди, но Шнайдер говорил, что полковник встречал всех гостей на лестнице. Значит, если кто-то был уже в кабинете, а в это время приходил другой игрок и полковник выходил его встретить, то этот кто-то оставался в кабинете один. Поговорить бы с дворецким. Да, завтра – в классы к Кристине, рассказать про мотив брата, узнать имя врача, лечившего его от клептомании, спросить, когда были проданы родовые владения, на всякий случай – замужем ли она за своим жокеем, и попросить разрешения поговорить с дворецким.

С этой мыслью он вошел в бюро, поцеловал Любляну, у тебя завтра классы, я тебя провожу, мне надо переговорить с Кристиной, а сейчас сделай мне кофе и позвони Милене: пусть она попробует найти билеты в конце прошлого года на имя Фридриха Хиршбюля. Направление – Восточная Европа.

Расклад

Он сел за стол и достал «дерево решений». «Юнион Джек». Если Гай Фокс гримируется членом клуба, то он может спровоцировать (вы знаете, у меня дома пистолет) психиатра на рассказ о терапии у зеркала. Остается только, чтобы мальчик тоже рассказал психиатру про пистолет, а брат – его зарядил. Дьявольский план. Но, во-первых, мы не знаем ни о рассказе про пистолет мальчику, ни о связи Гая Фокса с братом, а во-вторых, даже если это все подтвердится, то в выигрыше останется только следователь. А надо мной так и будет висеть угроза публикации в вечерней газете рассказа об изнасиловании. Следователь арестует брата, но Гай Фокс останется на свободе.

Он посмотрел на левый верхний угол. Восточная Европа. Подожди, ведь когда мы делали в концерне проект, там же при автоматизации учета кредиторской задолженности создавалась таблица «Сведения о поставщиках». Может, что-то есть в проектной документации?

Он вышел в приемную и подошел к стеллажу их фирменного архива. Папка с названием строительного концерна была самой толстой: в нее, помимо описаний проектных решений, заносились снимки с экрана компьютера, как эти решения выглядели в информационной системе.

Пе́трович открыл папку. Рекламный буклет разработчика софта. «История успеха. Наше программное обеспечение в строительстве». На первой странице рекламного буклета была фотография: Пе́трович с Монархом пожимают руки у входа в машинный зал. Подпись под фотографией: «Торжественный запуск информационной системы в эксплуатацию». Так, хватит предаваться приятным воспоминаниям. Пошли дальше. Раздел «Активы». Снимок с экрана «Долгосрочные финансовые вложения», таблица «Облигации правительства», доля в машиностроительной, доля в страховой компании и так далее. Это не то. Пе́трович разом перемахнул через несколько страниц. Вот, раздел «Расчеты с кредиторами». И таблица «Сведения о поставщиках». На снимке с экрана была четко видна надпись: «Государственное предприятие с участием иностранного капитала». Это мы уже знаем. А вот дальше – создано в таком-то году, оснащено импортным оборудованием, в скобках перечисление: теплообменник, вращающаяся печь, трубная мельница, приборы для контроля качества цемента и бетона. Пе́трович вспомнил, почему они сделали в системе эту запись. Когда они вносили данные о поставке в систему, то удивились высокой цене на цемент. Финансисты концерна тогда им объяснили, что именно из-за высокой цены концерн и потребовал от правительства льготный кредит. А высокая цена, она объяснялась большими амортизационными отчислениями с этого самого импортного оборудования, которые серьезно увеличивали себестоимость цемента.