Клуб царских жен

– А ты чего не с ней? Я думала, ты поедешь с нами. Наставница сказала, что сегодня можно брать с собой группу поддержки из родственников и друзей.

– Вот еще, – недовольно фыркнул Белый. – Нечего мне там делать. Не больно-то охота весь этот ваш спектакль наблюдать, да и Хоуп просила остаться…

– Ясно, – я понимающе хлопнула друга по плечу. – Все ясно мне с вами. – Еще одно сомнение в общую копилку дурного настроения. Оказывается, этот день не только у меня такой дурацкий. Из-за Белого в голове все еще больше спуталось, сбилось в тугой мысленный колтун. – Тебе же нравится Хоуп. Зачем ты ее отпустил?

– Отпустил? – парень удивленно вскинул брови. – По-твоему, я должен был связать ее и запереть, что ли?

– Нет, конечно, – мои губы тронула скупая улыбка, – но поговорить, рассказать…

– Она сама все понимает. И – знаешь что? – я в нее верю. Верю в то, что она сделает правильный выбор.

– Ого, вот это оптимизм! Мне б такой… Удивительный ты человек, Белый… только знаешь? Вот честно! Не нравится мне это твое прозвище «Белый». Только не обижайся, но я должна была тебе это однажды сказать.

Что за нелепое желание сиюминутного правдорубства на меня напало? Зачем я это сказала вообще? К счастью друг не обиделся, только отшутился:

– Придумай лучше, если не нравится, только с таким же смыслом.

И я придумала. Сходу, будто озарение на меня снизошло:

– Широ.

– Что еще за Широ?

– Это значит «Белый», но только по-японски.

– По-японски… Ладно, я подумаю над твоей идеей. – Тяжеленная ладонь дружески хлопнула меня промеж лопаток. – Пойду домой, тебе собираться надо.

– Ага.

Странное чувство переполнило меня, и я вдруг крепко обняла друга:

– Ну что ты, мелкая, словно в последний путь отправляешься. Закончится ваш конкурс, и соберемся все вместе вечерком, винца попьем. Не драматизируй.

Когда он ушел восвояси, я загрузилась по полной. Зависла, как старый комп и все сверлила, буравила даль пустым, немигающим взглядом.

В общем, до отправки в Клуб я была так погружена в себя, что не замечала никого и ничего. Некоторых (Эйба, например) видеть не хотелось, но пришлось.

Его присутствие напрягало. Просто дико напрягало! Видят боги, я не хотела пересекаться с ним взглядами, но то и дело натыкалась на него глазами, ловя себя на том, что вроде как сама ищу этой встречи. Ну, что за…

Роковой день.

Ёжась от волнения, я низко поклонилась Ише, кивнула соседу и на ватных ногах направилась к телепорту.

Шла, словно в киселе. Состояние было какое-то странное – полусонное оцепенение. Тени баньянов резко пересекали путь, обезьяны в кустах кричали тревожно, предупреждающе. Моя подруга в царском ожерелье выскочила на дорогу и уставилась на меня неподобающе печальными глазами.

– Ну, ты-то чего? – пожурила ее я. – Вы все что-то знаете и не договариваете? Так?

Обезьяна не ответила – сперва обхватила узловатыми лапами голову, а потом развернулась на сто восемьдесят градусов и указала мне на Ишину хижину. Что это могло значить – ума не приложу. Но не отступать же теперь из-за одной обезьяны? Да и старик мой сказал вполне доходчиво и четко: «Дойдешь до конца, тогда и поймешь». Значит, идти придется…

В зале прибытия было не протолкнуться.

День выбора – единственный раз, когда в Клуб позволялось брать родственников и слуг.

Зачем, спросите, слуг? Все просто. Серьезность ситуации требовала особенно тщательного марафета, поэтому многие не стали полагаться на местных «стилистов» и притащили своих. Наряды тоже свои взяли – самые лучшие. Некоторые, как выяснилось, чуть ли не с рождения их готовили. Так, на всякий случай – вдруг на досуге в Клуб позовут? Что! Позвали? Тогда платьям-туфлям-накидкам можно и апгрейд драгоценный устроить.

Меня вся эта мышиная возня волновала мало. Как оденут – так оденут. Раньше ведь как-то одевали?

В переодевалке меня встретила Аахути и сама лично занялась моим внешним видом.

Сперва загнала в кабину-раковину для ежедневного осмотра, потом в душ, смыть послетренировочные пот и грязь, затем предложила намазаться какой-то пахучей дрянью (не люблю на себе духи и инородные запахи). Я отказалась, но наставница настояла. Пришлось уступить и запахнуть чем-то вроде персика… и выглядеть так же. Как персик! Такие мне выдали юбку и топ – то ли персикового, то ли розового цвета. Не сказать, чтобы я пришла в восторг, но спорить не стала – какая, в общем-то, разница? По мне так все мы – дэви – сейчас на одно лицо. Надушенные, размалеванные, увитые кудрями, как пудели… пардон, «усыпанные каскадом прекрасных локонов», как поэтично выразилась Аахути.

А вокруг все шумели, прихорашивались.

Я вгляделась в торжественные, напряженные лица девчонок. Анила, Китаб, Чури – да они не соперницы мне! В смысле, что я не хочу с ними враждовать, соревноваться, соперничать…

Уставившись в натянутую струной спину Амбис, я раздумывала о том, что происходящее начинает мне казаться все более и более неправильным. Даже неприятным. Финал. В любом случае он не радовал. Ведь когда я ввязалась во все это – думала, смогу в любой момент отказаться, соскочить. Подумаешь, авантюрка?