Клубничный Яд

Килл сжимает зубы, но готовится, и в этот момент человек поворачивает за угол, явно ничего не подозревая. Его глаза расширяются, но, прежде чем он успевает поднять оружие, Килл бросается вперед, хватает его за плечо, вонзает пистолет ему под подбородок, нажимая на спусковой крючок и покрывая коридор впереди нас кровью и мозгами.

Тело мужчины отлетает назад, и Килл, не успев оторваться от движения, тяжело наклоняется вперед.

— Ебанный ублюдок, — срывается у него, пока он пытается прийти в себя.

Мое измученное тело вздрагивает, когда я помогаю Киллу подняться на ноги, стараясь не показывать боли на своем лице. Моя единственная цель — выбраться из этого проклятого особняка и доставить Килла к врачу.

Мои раны могут подождать. Они меня не убьют, но его — могут.

Я снова обвиваю рукой его талию, мои ноги дрожат от боли, и мы ковыляем по коридору, пока наконец не находим лестницу.

Слава богу, мы почти на первом этаже.

Затем до меня доходит, и тяжелое ощущение безысходности наваливается на меня. Килл не сможет нести меня из-за ранений, а я едва стою на ногах.

Как я спущу нас обоих по этой лестнице?

— Ладно… — говорю я, давая себе минуту на размышление. — Ладно… — повторяю, покачиваясь на ногах и готовясь.

Я глубоко вдыхаю, морщась от боли в ране на ступне, которая снова открылась. Килл смотрит на меня, и я проклинаю себя за этот стон, невольно вырвавшийся. Его глаза опускаются на мои ноги, окровавленные ступни, и его челюсть сжимается. Затем его взгляд прослеживает след кровавых отпечатков, который я оставила позади.

— Господи, — шипит он, полузакрыв глаза. — Бьянка, оставь меня.

— Нет! — мое тело сразу напрягается. — Нет, я тебя не оставлю. Мы выберемся отсюда вместе. Рука об руку, помнишь? Ты сам так сказал.

Он опирается на столб лестницы, и я вижу, как в его глазах загорается решимость защитить меня.

— Уходи, — повторяет он, на этот раз с еще большей твердостью, и меня охватывает ужас. — Ты слишком ранена, чтобы ходить, не то, что вытащить меня отсюда.

Слезы подступают к глазам.

— Нет, пожалуйста, не заставляй меня оставлять тебя. Я не сделаю этого, — я подхожу ближе и хватаю его за рубашку, поднимая голову, чтобы встретиться с его взглядом: — Пожалуйста… — умоляю я.

Он выпрямляется, стиснув зубы, поддерживая себя, и проводит ладонями по моим щекам.

— Малышка… — в тишине, последовавшей за этим нежным словом, его глаза говорят больше, чем голос, и это разрывает мое сердце.

— Нет, — хнычу я, умоляя его взглядом.

Он наклоняется, в его выражении столько боли, и я чувствую, что он прощается. Прижавшись носом к моему, он шепчет:

— Волк не должен был влюбляться в Красную Шапочку.

Сквозь рыдания я хватаю его за запястья, притягивая ближе к себе.

— Глупый Волк, — шепчу я в ответ.

— Прекрасная Рыжая, — шепчет он, целуя мои мокрые от слез глаза. — Иди.

Я качаю головой, делая шаг к нему, когда громкий взрыв раздается где-то на нижнем этаже, и весь особняк сотрясается.

— Я тебя не оставлю! — кричу я, выпрямив плечи.

— Если ты останешься и со мной что-то случится, они убьют тебя, — он хватает мои руки и тянет, отрывая от своих запястий, затем делает шаг назад, и окончательность этого движения оставляет меня в ужасной беспомощности.

— Нет! — я отчаянно качаю головой, понимая, что он уже принял решение. Он собирается заставить меня уйти. Но я не подчинюсь. — Килл, нет, пожалуйста!

Он вынимает нож и направляет его острым концом в грудь, глубоко вдавливая, пока под рубашкой не расползается красное пятно.

— Прекрати! — кричу я, но он не слушает.

— Если ты не уйдешь, я вобью этот нож в свое гребанное сердце, потому что если они убьют тебя, оно мне больше не понадобится.

Комната кружится вокруг меня. Кажется, Вселенная меня предает. Мое сердце бьется дико, стучит, будто в клетке, и пытается вырваться наружу.

— Я люблю тебя, — шепчу я, умоляя его. — Пожалуйста, не заставляй меня это делать.

Его веки смыкаются, и он долго держит их закрытыми. Впервые я призналась ему в любви, но в этих обстоятельствах не уверена, что он услышал это так, как нужно. Когда он открывает глаза, я вижу в них отблеск окончательного решения.

В этот момент внизу на лестнице появляется Ребел.

— Килл! Бьянка! — кричит он, взлетая по ступенькам.

Волна облегчения захлестывает меня — теперь Килл не заставит меня уйти без него.

Ребел окидывает нас взглядом, его губы раздвигаются от изумления.

— Килл, твой бок…

— Меня подстрелили, — отвечает Килл, выпрямляясь, позволяя ножу упасть к его ногам. — Всё будет нормально. Пуля прошла насквозь, мне просто нужно остановить кровотечение. Кто-то остался?

— Из наших — нет, все вернулись к Шону. Из их людей может, пара осталась. Они просто шли и шли, пришлось использовать тяжелую артиллерию.

— Слышал, — Килл хмурится. — Мы потеряли кого-то?

— Кроме Финна… — Ребел разрывает зрительный контакт, его страдальческий взгляд падает на пол, он мрачнеет, но затем снова встречается с твердым и решительным взглядом Килла. — Нет.