Клубничный Яд

Холодная, жесткая поверхность лезвия Килла скользит между моими запястьями, и, когда я думаю, что почувствую, как его плотный металл пронзает мою кожу, мои руки освобождаются. Я распахиваю глаза и смотрю на Килла. Его глубокий синий взгляд уже на мне, изучает мое лицо, впитывает мою реакцию на его нож.

Низкий рык вырывается из его горла, когда он вбивает кулаки в матрас по обе стороны от моих бедер и наклоняется надо мной. Его запах ударяет по всем моим чувствам сразу, и ноющая боль охватывает мой центр. Рука с ножом медленно поднимается к стороне моего лица. Я замираю, нервозность сжимает мое сердце и останавливает его ритм. Его пальцы сжаты вокруг рукоятки ножа, но большой палец скользит по моей щеке к волосам, его рот в дюйме от моего. Он просовывает лезвие под мой кляп, затем быстро разрезает его.

Я вскрикиваю от резкого движения, и он глубоко вдыхает, наполняя легкие моим страхом.

— Прямо как клубника, — хрипит он, проводя языком по зубам.

Охренеть.

В одно мгновение Килл, который жаждал моего запаха и питался моим страхом, словно голодный демон, исчезает, и возвращается тот Килл, который бездушно обращался со мной у своей машины. Он выпрямляется, разрезает хлопок, обернутый вокруг моих лодыжек, затем садится — ноги раздвинуты, он откидывается назад с идеальной осанкой, контролируя себя, без единой эмоции на лице.

Потирая натертую кожу на лице и запястьях, я прислоняюсь к стене, ощущая тяжесть взгляда Килла. Мой язык скользит по губам, но они сухие и это мало помогает их увлажнить.

Килл наблюдает за мной. Его взгляд скользит от моего рта к глазам. Затем он безмолвно разворачивает руки и кладет их на свои мощные бедра. Слова «give» и «pain» дразнят меня с его колен.

Господи, дай мне сил.

Килл ничего не говорит, вместо этого он пристально смотрит на меня. Это такая тактика допроса? Умно — заставить меня нервничать, пока я не выпалю правду. Потому что он действительно устрашающий. Особенно когда смотрит на меня так, как будто ждет, что я сломаюсь. Единственная проблема в том, что моя правда не провокационна и не коварна. Если только не считать того, что я сбежала из лап демона, чтобы попасть в объятия Дьявола.

— Килл…

— Замолчи, — спокойно говорит он.

— Я просто хочу сказать…

— Заткни свой лживый рот, Росси.

Закатывая глаза, я скрещиваю руки на груди и драматично вздыхаю, потому что, честно говоря, если он даже не дает мне заговорить, как мы сможем решить проблему? А может, он и не хочет ничего решать. Может, ему нравится держать меня под своим контролем.

Или, может быть, я уже мертва.

— Мне нужна вода, — шепчу я, чтобы не раздражать больное горло.

Он не проявляет никакой реакции, даже когда говорит:

— В обозримом будущем, Рыжая, тебе будет нужно только то, что я скажу. Понятно?

— Боже, ты такой старый ворчун, — говорю я себе под нос.

— А ты маленькая избалованная девчонка, — быстро отвечает он. — Тебе что, семнадцать?

— Нет! Я выгляжу на семнадцать?

Его глаза оглядывают мое тело, задерживаясь на моей груди и ногах в ответ.

— Мне двадцать два, — говорю я, игнорируя его тяжелый взгляд. — Ты ведешь себя как восьмидесятилетний. Тебе восемьдесят?

Уголок его рта вытягивается в усмешке. Я его забавляю. О, ну, хорошо. Он собирается убить меня, но по крайней мере ему будет весело.

— Просто постарайся держать рот на замке. Думаешь, сможешь это сделать, Рыжая? Думаешь, сможешь заткнуться хотя бы на пару минут?

Я раздраженно рычу, затем хватаю ближайшую подушку и прижимаю ее к себе для утешения.

— Могу я хотя бы вернуть свой телефон?

Он медленно моргает, его плечи опускаются с поражением. Нет, я не замолчу, придурок.

Когда он не отвечает, я предполагаю, что ответ отрицательный.

— Ты собираешься убить меня?

— Да, если будешь продолжать говорить, я тебя убью.

— Ну, как мы собираемся решить нашу проблему, если я не могу говорить?

— Разве у нас есть проблемы, маленькая негодница? — он поднимает бровь, чтобы подразнить меня.

— Я не останусь твоей пленницей, Килл. Я не сделала ничего плохого.

— У тебя нет выбора. Я сам буду судить о том, насколько плохими были твои поступки, — его большой палец поднимается и скользит по нижней губе. Простое движение, но такое, от которого бабочки затрепетали в моем животе. — Я буду задавать вопросы, ты будешь на них отвечать. Всё, что выходит за рамки этого, приведет к твоей смерти. И не ошибись, рыженькая, я — человек слова. Мне может понравиться слушать твои крики, так что не давай мне повода.

Дрожь желания пробегает по мне. Такие слова, как «слушать твои крики» и прозвище «рыженькая», слетающие с его губ, звучат как чистый секс. Отгоняя облако похоти, застилающее мой разум, я сужаю глаза на Килле.