Клубничный Яд

Я морщусь, когда эти слова снова звучат у меня в голове. Воспоминания о днях, когда я вырезал те зарубки, закручиваются вокруг моих внутренностей, как черные, гниющие лозы.

«Твой отец был порядочным человеком, Киллиан. Он сделал тебя хорошим… чувствительным… заботливым… В такой работе это убьет тебя. Я знаю, будет тяжело, но свобода приходит с преодолением трудностей. Ты на грани становления мужчиной. Сейчас наступило время, Киллиан, сделать из тебя Килла — сделать из тебя убийцу».

Эти слова Шон произнес на мое тринадцатилетие, прежде чем запер меня в комнате, отрезав от всего мира. Звук замка, когда он впервые закрыл дверь, оставив меня одного внутри, эхом отдается в голове, словно предупреждение. Металл по металлу — звук, породивший ненависть ко всем громким и неприятным звукам. Я был один неделю, прежде чем он выпустил меня, и даже тогда только для того, чтобы я совершил свое первое убийство. Кривой выстрел в шею одного из его предателей. Через два месяца и два новых убийства он научил меня владеть ножом.

Теперь Рыжая знает что-то о том времени в моей жизни. Не могу поверить, что забыл про шкаф. Я не должен был. В конце концов, я спал там большую часть дней и ночей с девяти до девятнадцати лет.

Я быстро выпиваю воду из стакана, ставлю его на столешницу и наклоняюсь, когда в кухню входят Финн и Килан. Мое веко дергается при виде Килана после того, что мне рассказал Ребел о том, что он говорил о Рыжей. Последнее, что мне нужно, — повод для срыва.

Финн кивает в мою сторону и продолжает путь к кладовой. Килан опирается бедром на противоположную сторону столешницы, смотря в мою сторону.

Не сейчас, ты, кусок дерьма.

Он улыбается, скользко и льстиво.

— Девчонка Росси держит тебя в напряжении, Килл? Или ей больше нравится, когда ты лежишь на спине под ней?

Я стискиваю зубы, но игнорирую его замечание, сверля его дерьмово-карие глаза, надеясь, что он не станет продолжать. Увы, он слишком глуп, чтобы считать мой язык тела. Или ему всё равно.

— Знаешь, что я думаю… — он бросает взгляд на Финна, который улыбается, запуская руку в пакет с чипсами, а затем снова смотрит на меня. — Мне бы хотелось попробовать ее в постели, да. Эта пухлая итальянская задница и эти ножки…

Каждое слово, вылетающее из его рта, как рвота, — словно лопата, копающая яму для его собственной могилы.

— На твоем месте, Килл, — продолжает он, — я бы трахал ее по десять раз в день. Или до тех пор, пока мой член не откажет, — его губы расползаются в смехе, грубом и раздражающем.

Мое веко дергается, и голова поворачивается к плечу. В груди Финна прорывается смешок, но он нервный, и его глаза бегают от меня к Килану.

— Захочет она того или нет, эти ноги будут обвиты вокруг моих бедер, а мой член будет глубоко в ее заднице…

Следующие слова так и не срываются с его губ. Я бросаюсь вперед, захватываю его лицо, как мяч для баскетбола, одновременно коленом ударяя его в живот, чтобы сложить пополам. Затем я врезаю его лицо в столешницу, на которую он недавно опирался.

Его руки взлетают, чтобы схватиться за столешницу, а лицо сжимается о мрамор, как у мультяшного персонажа. Я наклоняюсь так, чтобы он мог видеть мое лицо — точнее, мои глаза, — и вытаскиваю нож из ножен свободной рукой.

— Вижу, тебе есть что сказать… — я подношу нож к его дрожащей щеке. Он пытается отодвинуть свое лицо, но его усилия тщетны. Теперь моя главная цель — изуродовать его. — Может, мне вырезать твой проклятый язык? Посмотрим, сколько слов у тебя останется тогда.

— Килл… — предупреждает Финн сзади.

Но этого недостаточно. Килан уже в моих лапах.

— Или, может, я просто вырву твое горло голыми руками, — мои губы кривятся в неприятном оскале, когда я показываю зубы. Волосы падают мне на лоб, закрывая глаза.

— Я-я… — он стонет, пытаясь повернуть голову, чтобы оторвать губы от столешницы, но я не отпускаю, и он выдавливает слова через сжатый рот: — Не знал, что она… — еще один стон, — …твоя.

Я вдавливаю кончик ножа в его щеку, кровь начинает сочиться, и меня пробирает дрожь от звука, с которым он называет Рыжую моей.

— Теперь знаешь, — рычу я, добавляя силы в свой захват.

Килан ревет от боли, когда мой нож проникает глубже.

— Килл! Что за дерьмо здесь происходит? — кричит Шон, его ирландский акцент становится тяжелым от напряжения.

— Килан разозлил Килла, — я слышу улыбку в голосе Финна.

— Килл, — предостерегает Шон. — Мы не решаем конфликты таким образом. Делай это правильно — в Круге.

Круг. Пустая трата моего гребаного времени. Я уничтожил бы его за секунды. Нет нужды собирать Хулиганов вокруг ямы ради грандиозного события, чтобы сделать то, что я мог бы сделать здесь и сейчас за несколько секунд.