Клык на холодец

– Станешь тут ценителем… – отмахнулся завлаб. – Мы в ГЗ живём, в общем, скучно – кроме книг да шахмат, развлечений, почитай, нет. Наружу, дальше смотровой площадки, мало кто рискует выбраться – Эл-А, будь она неладна… Остаётся кино на старых плёнках и танцульки под радиолу, да ещё студенты изредка устраивают концерты самодеятельности. Естественно, такое событие ставит всех на уши!

Навстречу по коридору пронеслась стайка студенток. Лица у девиц разрумянились, шальные глаза брызгали искорками веселья и вожделения. Егерь крякнул – за любой из нарядов без разговоров выставили бы из всякого приличного концертного зала. Заведующий лабораторией экспериментальной ксеномитологии проводил девиц задумчивым взглядом.

– Куда он делся, кстати?

– Егор-то? – Бич с трудом оторвал взгляд от увлекательного зрелища длинных, дивных очертаний, ножек в чулках-сеточках (паучий шёлк, сумасшедший спрос в мировых столицах моды!) Повёл свою библиотекаршу в общагу. Надо думать – получать заслуженную награду.

– Жалеешь, что рисковал ты, а награда достанется другому?

– Не, она не в моём вкусе. И потом – я же альтруист, это всем известно.

– А если серьёзно?

– А если серьёзно – когда я в прошлый раз переправлял из Леса произведение, с позволения сказать, искусства – да ты о нём слышал, «Чёрный квадрат» Малевича – у меня душа радовалась. Этой супрематической мерзости не место рядом с нормальными людьми, а уж тем более, в Лесу, где и без него всякого хватает. Чернолес, истуканы эти жуткие на Болотной, Мёртвые Плеши, да мало ли? Скрипка же – дело совсем другое…

Они остановились в длинном, отделанном светлым мрамором, холле. Лифты действовали круглосуточно, правда – не поднимались выше двадцать второго этажа.

– Так вот, о скрипке… Послушал я, и понял – ну не хочу, чтобы её увозили, клык на холодец, не хочу! В Замкадье живую музыку ценить давным-давно разучились, Пусть бы лучше здесь играла, здесь – нужнее. Вон, пассия Студента тоже скрипачка…

– Ну, ты, сравнил! – хмыкнул завлаб. – Татьяна, конечно, девочка умненькая, консерваторию закончила – но чтобы раскрыть Страдивари нужен са-авсем другой уровень. В её руках это будет рядовая поделка, тогда как тот парень…

– Ну, раз так, то и говорить не о чем. – легко согласился егерь. – Давай, жми кнопку, поехали.

– Кстати, ты медведку в свой «Определитель» внесёшь?

– Ту, что на тебя в метро напала? – осведомился Шапиро, отпирая дверь лаборатории. На двенадцатом этаже, где располагалась кафедра ксеноботаники, было темно и пусто – сотрудники в полном составе убыли на концерт заезжей знаменитости.

– Её самую. Мне же, как первооткрывателю, полагается название придумать, верно? Я предлагаю: «сумун».

– А на кой его придумывать? – пожал плечами завлаб. Медведка – она и есть медведка, только здоровенная. Вульгарный «крикет гигантус».

– Кто-кто?

– Гигантский сверчок, говорю. «Крикет гигантус» на латыни. Медведка – она ведь сверчок, только подземный. С точки зрения биологии ничего нового. А ты – «сумун»! Слово-то какое выискал…

– Сверчок? Не лейте мне в уши, как говорит Шмуль. Где ты видел у сверчка такую харю? Точно говорю, вылитый сумун!

– Ай, брось… – Шапиро отпер сейф, извлёк оттуда большую пыльную бутылку. Порылся в ящиках стола и присоединил к бутылке лимон, пару лабораторных мензурок и свёрток в промасленной бумаге, от которого одуряющее пахло копчёной гусятиной. – Харя тебе со страху померещилась. К тому же, что ты там мог разобрать с фонариком-динамкой?

– Угомоните своих талантов, Яша! Вот прижмёт к стенке такой «крикет» – всех подробностей разглядите, хоть с фонариком, хоть с голой задницей! А «сумун», это, к вашему сведению, огромный жук из старой фантастической книжки. Правда, он там, кажется, в море жил – зато хищный, как та тварюга[8].

– Н-да? – с сомнением покачал головой Яков Израилевич, полагавший себя большим знатоком фантастики. – Что-то я такой книжки не припомню…

– Не припомнит он! Яша, я таки вас умоляю! Хватит строить из себя акадэмика, и разливай, пока я не умер ждать…

* * *

– Не думал, что твоя зазноба тебя так быстро отпустит!

– А она и не отпускала. – Егор плеснул в мензурку коньяка. – Выгнала – и велела раньше, чем через два часа не приходить. Подготовиться ей, вишь, надо, раньше не успевает!

Он появился в лаборатории вскоре после начала пьянки. К тому времени Бис и Шапиро усидели бутылку почти на две трети.

– Знаем мы эту подготовку… – хмыкнул егерь. – Небось, к скрипачу побежала! То-то, он её после концерта обхаживал…

– Не надоело, а? – без особой надежды осведомился Егор. Подколки напарника порядком его утомили. – И вообще, не завидуй так громко…

– Было бы чему! – не остался в долгу тот. – И вообще, если кому завидовать, так это Умару. Как он уходил после концерта, а? Две цыпочки под мышками, третья на шее виснет! Вот это я понимаю не то, что твоя училка… в смысле – библиотекарша.