Княгинины ловы

- Да разве ж можно холопке княгиню стыдить? - грозно одернула Арину Елена.

- Прости, княгинюшка, забылась. И что ты нашла в нем, в грубияне этом?

- То он на людях грубиян, а коли никто не видит... Ну, все спать давайте.

- Ты что же с ним встречалась, когда никто не видел? Это он тебе рубаху порвал?

- Случайно то вышло, не хотел он.

- Уж можешь серчать на меня, а только я тебя одну ночью не выпущу: на успенских-то парней даже взгляд не кидала, все князя своего ждала.

- Не того я, видать, ждала. Все, спать.

Свеча погасла, стало тихо. Димитрий наклонился, подсунул руку под полог, нащупал убрус и вытащил его назад. «Зацелуешь, говоришь, ну посмотрим», - улыбнулся он, засовывая платок за пазуху. Первые крупные капли холодного дождя начали срываться с неба, Димитрий побежал в свой шатер. Когда он задернул за собой полог, снаружи уже бушевал ливень. Раздались крики кметей, разбегавшихся от внезапно подкравшегося дождя.

- Ты где был, уж утро скоро? - услышал Димитрий сонный голос Пахомия.

- Да так, у реки сидел.

Димитрий быстро погрузился в сон. Всю ночь ему снилась Елена: он нежно обнимает ее, а она не толкается, не бьет, а только нежно смотрит на него своими небесной синевы глазами. Под утро стало ясно, что ехать впереди обоза молодец не может.

Проснулся Димитрий от громкого хохота, отдернул полог, ослепительный свет ударил в глаза. Небо было безоблачным, уже довольно высоко забравшееся на небосклон солнце отражалось в каждой капле мокрой травы. Под ногами зачавкало, дождь, видимо, ночью прошел добрый. Вои сушили промокшие вещи у костров. Димитрий бросил украдкой взгляд на шатер Елены, там стояла тишина, только Акулька рядом помешивала что-то на огне.

Зато у его шатра было шумно и весело. Вокруг большого котла дружно работали ложками: Вышата, Пахомий, Гордей, Чурила и Жидятка. Они задорно с набитыми ртами над чем-то хохотали.

- А вот и наш полуночник, проспишь все! - пошутил Пахомий.

- Так что ж не разбудили?

- Пока не просушимся, все равно не поедем.

- Дорогу сильно развезло?

- Да телеги должны пройти. Садись, каша стынет. Сегодня Гордей варил, есть можно.

Жидятко бросил недобрый взгляд на Пахомия. Димитрий подсел к котлу и тоже спешно заработал ложкой.

- Слышал, что Чурила рассказывает? С дозора менялся ночью, мимо лошадей шел...

Ложка Димитрия замерла на полпути.

- Так вот, идёт он и видит, какой-то молодец девку тискает, ей Богу. Ты представляешь, вот ведь шустрые, и дня не прошло, а уж милуются!

- А кто ж такие? - осторожно спросил Димитрий.

- Да темно было, - отозвался Чурила, - лиц не разглядеть, но девка была, точно говорю. Должно Забава, холопка княгинина, уж больно веселая, так глазами и стреляет.

Димитрий успокоился и снова стал есть.

- Так вот, - опять продолжил Пахомий, видно было, что ему самому хочется рассказать историю Чурилы, - начал этот ухарь девку мять, а потом как завалит ее на траву и...

- Да не было того! - выкрикнул Димитрий. Все удивленно оборотились к нему.

- Не было того, - уже тише повторил он. - Я тоже к лошадям ходил, так видел их, целовались они да и все.

- И я такого не говорил, - обиженно глянул на Пахомия Чурила, - тискал он ее, а потом, видать, полез, куда не следует, так она ему так по уху съездила, ажно искры в темноте засверкали. Я думал: голова отлетит. Врезала - и бежать, вот и все. Дальше я не глядел: спать пошел.

- Вот и я говорю, - как будто самому себе возразил Пахомий, - разве ж у девок чего допросишься. Бывало, стоишь, обнимаешь, вся она прямо размякла у тебя в руках. Ну, думаешь, и ей того хочется. Только подол начнешь задирать, а она нырь от тебя и бежать - только пятки сверкают. И не угонишься. Помучился я так, помучился и пошел к отцу в ноги падать, мол, жениться хочу, ажно мочи никакой нет. Так он, помнится, еще и сватов не хотел засылать, мол, неровня она нам. Сам князь Андрей, царствие ему небесное, отца уговорил. Зато потом... - и Пахомий мечтательно закрыл глаза, - в общем, третьим уж на сносях, живот круглый, должно, девка будет.

- Дома-то не бываешь, когда успеваешь? - подзадорил Вышата.

- Дак, то дело не хитрое, много времени не надобно. А вот все равно интересно, кто ж тот кметь был, что с девкой миловался . Когда сговориться-то успели?

- А у кого ухо красное, тот и миловался, - Вышата лукаво посмотрел на Димитрия. По насмешливым глазам воеводы было видно, что он уж точно догадался, кто и с кем у коней был.

Димитрий с трудом удержался, чтобы не схватиться за левое ухо. «А вдруг взаправду красное? - запереживал он. - От насмешек Вышаты тогда уж точно не отбиться». Тут он увидел Елену, она с Добронегой и девками шла от реки, в руках у них были холстины: ходили умываться. На голове у княгини теперь был повойник [7] из зеленого сукна, его очелье мягко сверкало мелким бисером. «Еще краше, чем в убрусе», - вздохнул он про себя.