Князь Кий

— Пусть Волчий Хвост будет полянским воеводой! А как победим, тогда подумаем и о князе!

Когда шум затих, Тур сказал:

— Все так думают?

— Все, все!

— А ты, Волчий Хвост, — Тур повернулся к старейшине рода волка, — согласен ли ты стать нашим воеводой и повести полян против гуннов?

— Согласен, — ответил Волчий Хвост, и никто не мог сказать, рад ли он от того, что он избран воеводой, или нет.

— Может, ты хочешь что-то сказать, воевода? — снова спросил Тур.

Волчий Хвост вышел на середину, к требищу.

— Хочу сказать вот что… Сегодня и завтра собирайте свои дружины! Всех, кто может носить луки и копья, — в войско! А послезавтра будем на широком береге над Росью и встретим там Ернака. Другого пути сюда ему нет… А теперь попросим богов, чтобы подарили нам победу!

Он грохнулся на колени и протянул к Свитовиду свои кулаки-коряги.

— Боже, помилуй нас и защити!

Старейшины вслед за воеводой тоже попадали на колени и горячо зашептали, несмотря на пунцовый лик Свитовида:

— Помилуй нас и защити!

* * *

Как только на востоке зарозовел край неба, Хорев и Боривой залезли на дуб. Оттуда им было видно и Родень, и гуннское стойбище над Росью, и усеянное трупами поле битвы. Сидели на ветке тихо, чтобы ни каким неосторожным движением не выдать себя.

Солнце поднималось все выше и выше, пока не встало на обеденный час, почти над головой. И тогда отворились ворота княжеского жилища и из них выехал Черный Вепрь в сопровождении Крэка, дружины, сотни гуннов, княгини Чернеты и родовичей. Они завернули на холм, где уже было приготовлено все, чтобы сжечь князя Божедара и воеводу Радогаста.

Вскоре там загорелся огонь. Дрова были сухие, и в небо взметнулось высокое малиновое пламя, словно покрывало мертвых князя и княжича красным корзно. К огню двинулись гунны и окружили его темным кругом.

— Проклятые! — прошептал Хорев. — Кто бы мог подумать, что хоронить князя Божедара и справлять тризну по нему будут гунны!

Когда огонь пригас и на месте костра осталась только груда малинового жара, гунны начали расходиться. А Черный Вепрь в сопровождении Крэка и десятка воинов вдруг поскакал в лес, где скрывались Хорев и Боривой.

— Куда это он? — спросил встревоженно уличский княжич.

Хорев тоже был обескуражен. Неужели Черный Вепрь заметил их на дубе? Если так, то надо поскорее бежать отсюда!

А на опушке Черный Вепрь свернул в противоположную от Родни сторону.

И тогда Хорев ударил себя ладонью по лбу.

— Ой! Это же он, наверное, поехал к Цветанке! Как же я не догадался раньше?… Боривой, скорей вниз! За ним!

Отроки, как белки, быстро спустились на землю, вскочили на коней и стремглав, сколько позволял густой подлесок, помчались вслед за Черным Вепрем. Боялись отстать. Поэтому не обращали внимания на то, что ветки болезненно хлестали по лицу, — гнали и гнали изо всех сил вперед. Падал под конскими копытами оплетенный серебристой паутиной лапчатый бурьян, роем поднимались из него вверх потревоженные лесные комары.

Несколько раз Хорев выглядывал из чащи в поле, чтобы убедиться, не сбились ли они с пути. Нет, не сбились. След, оставленный лошадьми Черного Вепря и его спутников, ясно виден по опушке леса.

Так они ехали несколько поприщ.

Наконец следы круто повернули с поля на едва заметную лесную дорожку.

— Вперед! Мы догоним их! — воскликнул Хорев.

Дорожка петляла в густых зарослях, то спускаясь вниз, в глубокие балки и темные овраги, то поднимаясь на крутые холмы, в царство грабов и исконных дубов. Верхушки деревьев так тесно сплетались над ней, что солнечные лучи не достигали земли, и внизу стояли прохладные зеленоватые сумерки.

Ехали долго. Боривой снова начал сомневаться — не сбились ли они со следа? Но Хорев имел зоркий глаз. Он замечал каждый примятый стебелек, каждый сбитый сухой сучок на деревьях или гриб, который рос в траве.

— Вперед! Вперед! — подгонял он коня.

Тропинка вывела их на большую поляну, откуда донеслись голоса людей и лай собаки. Здесь остановились и, привязав в чаще лошадей, выглянули из кустов.

Посреди поляны они увидели небольшую хижину, окруженную хозяйственными строениями. Посреди двора — коновязь. Возле нее — привязанные лошади. На деревьях, окружавших поляну, желтели борти — дуплянки, вокруг них весело гудели пчелы. Пахло медом и воском…

Княжеская пасека!

От хижины донеслись голоса. Один, резкий, властный — Черного Вепря. Второй, незнакомый — хриплый, старческий.

Черный Вепрь кричал:

— Шелудивый пес! Что ты заладил — мед, мед… Плевать я хотел на тот мед, который ты соберешь здесь для княжеского двора! Я тебе велел стеречь девушку! А ты ее так уберег?… Я убью тебя! Сожгу твое гнездо, чтобы и следа не осталось!

Послышался свист нагайки. Из-за укрытия выбежал старик, седой бортник, закрывая руками окровавленное лицо. За ним гнался Черный Вепрь и бил изо всех сил. Вслед ему спешил Крэк и что-то говорил, но так тихо, что ни Хорев, ни Боривой не разбирали его слов. Затем показались воины. Все остановились у коновязи. Старик плакал, размазывая кулаком по лицу слезы и кровь.