Князь мертвецов

- Какая еще сходка, зачем вы позорите нас перед соседями? – стремительно зачастила в коридоре мать Тодорова. - Молодые люди собрались выпить чаю, поухаживать за девушками, разве это запрещено?

— Вот мы и посмотрим. что там за чай и девушки! - откликнулся звенящий торжеством голос.

- Полицмейстер... - безнадежно выдохнул узнавший его Митя.

Тодоров застонал сквозь зубы и попросту свалил стопку на подоконник, прикрыв

портьерой:

- Ариадна, вы девушка и дворянка, может, они не посмеют...

Ада метнулась к окну и встала, опираясь на подоконник и пошире разложив юбку. Митя медленно поднялся, подхватил свою чашку разом с блюдцем, и встал с ней рядом.

- Тоже собираетесь нас защищать? - Гирш пытался изобразить невозмутимость, но лицо его было бледным, а губы дрожали.

- Только Аду.

- Отойдите, сударыня. если не хотите. чтоб и вас арестовали! - послышалась возня, и створка распахнулась. с размаху стукнувшись об стену.

Внутрь, важно, как имперский линкор в порт, вступил екатеринославский полицмейстер.

- Так-так-так... И кого же мы здесь видим? Господа гимназисты... пока еще ... ненадолго, все из гимназии вылетите с волчьим билетом...

- Почему вы угрожаете детям, какое вы имеете право? - позади полицмейстера вскричала мадам Тодорова, но тот только зло головой дернул:

- Я имею здесь все права, сударыня, в отличии от вас, у которой лишь одно право - помалкивать и повиноваться властям! Уберите ее!

Пара дюжих городовых за спиной полицмейстера перехватили женщину с двух сторон.

- Мама! - Тодоров ринулся к ней, но короткий стек в руках полицмейстера преградил ему дорогу.

- Думать о благополучии родительницы, господин Тодоров, следовало до того, как вы принялись злоумышлять на государя-императора, разом с высланными под надзор полиции! - он решительно ткнул концом стека в сторону Ивана и Петра. - И ... - он повернулся к Мите с Адой.

- Добрый вечер, Ждан Геннадьевич, - светски улыбнулся Митя. - Рад, что вы, наконец, соизволили заметить и нас с Адой.

- Так-так-так ... - повторил полицмейстер, едва мазнув взглядом по Ариадне и чуть не впившись глазами в Митю. - И что же сын самого начальника Департамента полиции, известнейшего питерского сыскаря делает здесь? - в его голос было столько презрения, будто он застал Митю не в квартире над лавочкой, а в грязнейшем из притонов.

- Как и все здесь присутствующие. Пью чай. - Митя отсалютовала полицмейстеру чашкой и сделал глоток. Чай остыл, но сорт был хорош, и Митя с неожиданным даже для себя удовольствием глотнул снова. - Ухаживаю за Ариадной, и немного, совсем чуть-чуть, за барышней Сарой, - он мило улыбнулся бледной Гиршевой сестре. Та только рвано вздохнула.

- За еврейкой? - лицо полицмейстера изобразило брезгливость, он даже губами пошевелил, будто сплевывая. - Прям поветрие пошло: то меньшой Потапенко, то вы еще. А барышня Ариадна как на это смотрит? Хотя вы же, вроде, другой сестрице Шабельской внимание оказывали?

- Что поделать, я в неизменном восхищении от всех дочерей Родиона Игнатьевича. - Митя нежно улыбнулся Аде, у той вспыхнули щеки.

- Барышне Ариадне нравится... донашивать кавалеров после старших? - прищурился полицмейстер.

Ада тихо ахнула, щеки у нее запылали горячечным румянцем, а на ресницах повисли слезы.

- Ваше поведение оскорбительно, Ждан Геннадьевич. - сквозь зубы процедил Митя. - Боюсь, я вынужден буду сообщить о ваших словах как своему отцу, так и отцу Ады.

- Думаю, у обоих ваших родителей будут другие заботы, посерьезнее, - ухмыльнулся полицмейстер. - Равно как у родичей остальных юношей и барышень, - он обвел всю компанию довольным взглядом, с особенным плотоядным интересом уставившись на Гиршей. Испуганная Сара схватила брата за руку.

- Мы ничего плохого не делали! - подрагивающим голосом сказал Гирш, крепко сжимая пальцы сестры между ладонями.

- Узнаю лукавую жидовскую породу! - усмехнулся полицмейстер. - Плохого они не делали. Для вас и бомбу в государя кинуть - хорошо. А вот вы, барышня Ариадна, можете поклясться своей дворянской честью, что вы тут только чай пили, да ухаживания господина Меркулова-младшего принимали? - и полицмейстер оскалил пожелтевшие от табака зубы в издевательской ухмылке.

Ада снова покраснела, а потом вся кровь отхлынула от ее лица. Она посмотрела в одну сторону - натолкнулась на умоляющие взгляды Гиршей, в другую - на нее сочувственно и одновременно презрительно глядели Иван с Петром. И прикусив губу, низко опустила голову.

- Не можете ... - с торжеством начал полицмейстер.

- Конечно, она не может. - вздернул бровь Митя. - Ада мои ухаживания принимать не желает, но сказать об этом при всех и обидеть меня, ей не позволяет воспитание.

- А ваше семейство тоже не без жидов в родне - эдак выкручиваетесь? – теряя терпение, рявкнул полицмейстер.

- Какое именно семейство вы имеет в виду, Ждан Геннадьевич? Меркуловых или князей Белозерских?

- Вы мне своей Кровной Родней в нос не тычьте! - его губы снова растянулись в препаскуднейшей усмешке, и он потребовал. - Вы вот сами их именем поклянетесь, что только чаи тут гоняли и с барышнями обжимались?