Князь Путивльский

В последний день марта я отправил на ладьях часть оружия, припасов и пехотинцев к городку Заруб, находившемуся километрах в пятидесяти ниже Киева на правом берегу Днепра, а сам с остальной дружиной и двадцатью двумя двуконными кибитками — по одной на каждый десяток дружинников и командирской — поехал туда по суше. Взял с собой сотни пикинеров и арбалетчиков и всего десять кавалеристов плюс их командира Мончука, который одновременно и мой заместитель. Причем каждый кавалерист имел одного коня, что вообще противоречило здравому смыслу. На уставшем жеребце много не навоюешь. Если бы не наработанная ранее репутация, меня бы сочли сумасшедшим. А я не говорил им то, что знал об исходе предыдущего сражения и что собирался сделать. В моем плане конных стычек не намечалось, а избыток лошадей только бы помешал. На всех моих дружинниках синие сюрко с белой «розой ветров» на груди и спине и щиты с этим гербом. Теперь у них меньше шансов получить удар от своих. Так называемый «дружественный огонь» и в эту эпоху тоже не редкость, особенно в свалке, когда нет времени разбирать, кто свой, кто чужой. Молотишь всех, кто перед тобой. Бог и дьявол потом сами отберут своих. Дружина у меня хоть и не велика, но экипирована на зависть. Прошлое лето и зиму кузнецы всего Путивля и несколько пришлых занимались этим. Пехотинцы теперь в кольчугах, усиленных приваренными, стальными оплечьями и «зерцалами» — стальными пластинами, прикрывающими грудь и живот. Шлемы металлические, округлые, с наносником и назатыльником. У кавалеристов поверх кольчуг надеты бригандины. У всех есть наручи и поножи, а шлемы частью с личинами, частью с кольчужными бармицами. В поход набивались и так называемые охотники — кому была охота повоевать и пограбить. Вооружение, доспехи, боевой опыт и понятия о дисциплине у них были несоизмеримы с их жадностью, поэтому я наотрез отказал. Во всем, кроме денег и прочих неприятностей, предпочитаю качество, а не количество.

Перед отъездом предупредил Алику:

— Какие бы новости не приходили, не верь им, пока не вернусь я или мои люди.

Хотя всячески давал понять, что на легкую победу рассчитывать не надо, в народе бытовало мнение, что с монголами разделаемся на раз, шапками закидаем. Ведь на них идет почти вся Русская земля и половцы впридачу.

Поэтому и Алика довольно легкомысленно отнеслась к моим словам:

— Привези побольше добычи! Только наложниц не бери, раздай своим дружинникам!

Она уже хорошо говорит по-русски. Даже материться научилась. Как и все иностранцы, она не чувствовала сакральный смысл этих слов, поэтому напоминала несмышленого ребенка, который тыкает других острым ножом, не понимая, что делает больно. Не знаю, кто ее научил, но отучил я и довольно быстро. Как только в первый раз выругалась, шлепнул ее ладонью по губам, предупредив, что в следующий раз будет еще больнее. Острый нож нужен для врагов. В ее ближнем окружении таковых нет.