Князь Путивльский

До большей части груза добраться пока нельзя было, но и то, что генуэзец увидел, впечатлило его.

— Я готов купить весь груз, — предложил он. — Дам хорошую цену.

Хорошей цена может быть только для одной стороны. Для второй она приемлемая. Я объяснил, что остальное мне надо самому.

Перегружали два дня. Ладьи заполнили до отказа. Гребцы на свои места будут пробираться через узкие лазы. Остальное забрал генуэзский купец. Он пригнал своих рабочих и два десятка телег. Я не жадничал, назначал за каждый вид товара приемлемую для меня цену, которая для генуэзца была очень хорошей. Расплатился он золотом.

— Даю тебе бесплатный совет, — сказал я, когда мы обмывали сделку крымским вином. — Поскорее увози весь груз и сам уезжай. Сюда идут татары. Они захватят весь полуостров.

Судя по серьезности, с какой отнесся к моему совету генуэзец, он уже что-то слышал о монголах. Несмотря на отсутствие телевидения и радио, важные новости в эту эпоху распространялись быстро.

— Со всеми можно договориться, — сказал он.

— После того, как тебя оберут до нитки, договариваться уже будет незачем, — поделился я жизненным опытом.

— Что ж, видимо, пора мне возвращаться домой, — смирился генуэзский купец.

Еще день мы простояли в ожидании, когда из столицы княжества Феодоро привезут выкуп за хазар и Тору. Судя по тому, как быстро они договорились с единоверцами о кредите, мы забрали не последнее у хазарских купцов.

Рано утром я вывел обе ладьи и неф из бухты. Алан-таможенник подплыл к нам на своей лодке в сопровождении рыбацкого баркаса, на котором были новый капитан нефа и десяток матросов. Таможенник заплатил за судно приемлемую для него цену и стал новым владельцем. Мы же подняли паруса и налегли на весла, направляясь к Днепро-Бугскому лиману.

25

В Путивль давно не возвращались с такой богатой добычей. Тем более, такой маленький отряд. За несколько недель каждый дружинник, участвовавший в походе, превратился в богача. Не все распорядились с умом завоеванным богатством, но это уже было не важно. Главное, что князь — фартовый. Теперь даже если бы выяснилось, что я — не сын князя Игоря, скорее всего, никто бы не обратил на это внимание. Дружинники уж точно бы заставили заткнуться любого, кто начал бы катить бочку на меня. Их больше волновало, кто пойдет со мной в поход в следующем году? Это будут отличники боевой и политической подготовки. В порядке ротации.

Впрочем, не уверен, что в следующем году выйду в море. Приближение монголов наводило на грустные мысли и заставляло искать выход из безвыходного положения. Я сперва не собирался участвовать в битве на Калке, потому что знал ее трагичный исход для русского войска. Затем мне пришла в голову одна интересная мысль, и я решил рискнуть. Поэтому сразу по возвращению в Путивль занялся обучением личного состава для конкретной операции. Дружинники больше не кривили физиономии, отрабатывая ненужные по их мнению упражнения. У них уже сложилось общее мнение, что князь лучше знает, что нужно, а что нет. Иначе бы не брал такую богатую добычу.

За время моего отсутствия в городе появился нежданный гость — ахейский православный монах по имени Аполлодор. Это был сухощавый мужчина лет тридцати с длинным орлиным носом, глубоко посаженными карими глазами, густой черной бородой, длинной и разделенной внизу на два острия, отчего напоминала хвост ласточки, и волосатыми руками. Одет был в черную, связанную из шерсти шапку, какие будут в моде у москвичей в конце двадцатого и начале двадцать первого века и получат в народе нецензурное название за похожесть на презерватив, и черную длинную рясу из грубого холста, подпоясанную обычной веревкой. Потускневший медный крестик висел на заеложенном, льняном гайтане. Обуви монах не признавал, отчего пятки его напоминали конское копыто по цвету и, наверное, по твердости. Князь Ахейский прислал его узнать, как сложилась судьба дочери и как добраться до моего княжества, если не сложилась? Мы разминулись с монахом у острова Хортица во время половодья. Он с русскими купцами приплыл из Константинополя в Киев, а потом с пересадками добрался до Путивля. Поскольку Аполлодор дождался моего возвращения, судьба княжны, по его мнению, сложилась удачно. Алика предложили ему поселиться на княжеском дворе, но Аполлодор выбрал монастырь.

Оттуда он и пришел на второй день после моего возвращения. Принял я монаха по-домашнему, в своем кабинете. Савка принес нам медовухи в золотом кувшине и пшеничные медовые калачи на серебряном блюде. Напиток налил нам в золотые кубки, захваченные в последнем походе. Это я понтовался. Уверен, что тестю передадут все мельчайшие детали моего быта. Пусть узнает, что его зять, а, следовательно, и дочь, пьют с золота и едят с серебра.

Аполлодор рассматривал меня прямо, без утайки. То ли он по жизни такой, то ли рассказали ему, что я — человек прямой и не люблю льстецов и подхалимов. От него, к счастью, не воняло, как от раввинов и английских эпископов.

— Князь Жоффруа сильно расстроился, когда узнал, что его дочь досталась другому? — сразу взял я быка за рога.