Князь (СИ)

- Как же так, зиусхан? - проговорил с недоумением Убыт. - Разве я буду в чем-то обделять дочь моего брата? Пусть меня возьмет поветрие, если такое случится! Но как я - мужчина, воин, буду делить хозяйство с женщиной?

- Поселись в доме твоего брата, - сказал Тлизанд. - и живи в нем с его дочерью как хозяин. Но не продавай и никому не отдавай без ее согласия больше, чем половину всего имущества. Пусть будет соблюден и закон Аллаха, и адыгский закон.

- Да, я тоже считаю, что наш князь вынес верное решение! - сказал Нух.

- Мой зиусхан, - Пцашхо пытался говорить спокойно, хотя видно было, что он очень возмущен и взволнован. - я понимаю, что ты хочешь соблюсти и свой, и адыгский закон, но мужчине спрашивать согласия женщины на пользование имуществом - это позор. Нельзя позорить свободного мужчину.

- Поистине, это не позор для мужчины, - решительно сказал Тлизанд. - это - уважение к женщине. Тем более к дочери, которая все сделала, чтобы последние дни жизни ее отца не были омрачены.

- Прости мне мои слова, зиусхан, - сказал Пцашхо. - но я боюсь, что ты однажды вместо себя назначишь князем Абдулькарима-муллу.

- Нет, Абдулькарим-мулла обязан повиноваться мне, как и все, кто живет во владениях моего рода, - сказал Тлизанд. - но я обязан повиноваться закону, данному людям самим Богом.

- Даже если он против адыгского закона? - угрюмо спросил Убыт.

- Даже если так, - кивнул Тлизанд.

- Ты веришь, зиусхан, что Великому Богу интересны семейные дела людей? - произнес Пцашхо. - Ты хочешь установить среди адыгов законы, по которым живут ногайцы, но если так будет, все люди станут рабами. Тфокотли и дворяне станут твоими рабами, а ты сам будешь рабом крымского хана.

- Нет, - покачал головой Тлизанд. - Мы все - и ты, и я, рабы Бога. И сам хан Крыма обязан повиноваться закону Бога больше, чем родному отцу.

- Вы говорите, что Великий Бог и мусульманский Аллах - одно и то же, - сказал Пцашхо. - но мы никогда не слышали, чтобы Великий Бог требовал от людей повиновения Ему в делах своего рода. Разрушить старое легко, а создать новое трудно. Чтобы из желудя вырос большой дуб, надо несколько человеческих жизней. А под топором этот дуб падает, прежде чем прогорит одна головня в костре. Адыги сильны своим законом, зачем же его разрушать?

- Я не посмею разрушить адыгский закон! - сказал Тлизанд. Хотя он старался не выдать своего волнения, его уже начало раздражать упрямство простолюдинов. - Я лишь отказываюсь соблюдать ту его часть, которая противоречит закону Бога.

- Все начинается с малого, - сказал Пцашхо. - Ты перестанешь соблюдать это, а твои потомки оставят весь закон. И мы будем жить как ногайцы. Бывший раб, пригретый князем, получит право бить плетью тфокотлей и дворян. Разве это порядок?

- Ты хочешь сказать, тфокотль, что ногайцы живут без порядка? - несколько повысив голос, произнес Тлизанд. Ему показалось, что в словах старика был намек на его намерение дать дворянский дар Псекабзу и Ужи, когда те достигнут совершеннолетия. - Почему тогда уже сорок лет ни одно адыгское племя не разбило их, когда они приходят и движутся огромными войсками по всей адыгской земле? Только в позапрошлом году хан Джамбеч разорил всю Кабарду. Ведь на твоей памяти, тфокотль, было, когда ногайцы приходили сюда и выжгли весь Гогут, увели сорок три пленника. А после того как мой отец принял религию Аллаха, они перестали нам угрожать.

- Да, именно потому, что вы, князья, уподобились им, приняв их религию! - кивнул Пцашхо.

- Уже пятнадцать... даже больше лет мы живем без страха, - сказал Тлизанд. - вы выгоняете ваш скот на пастбища без опасения, что, вернувшись, увидите горелые жерди вместо ваших домов. Разве это плохо?

- Спроси самых старых людей на адыгской земле, и они тебе скажут, что когда они были маленькие, самые старые люди говорили, что когда они тоже были маленькие, ногайцы приходили со страшными войсками убивать и уводить в рабство адыгов, угоняли скот и десятками жгли селения. Ногайцы, Крым всегда были врагами - самыми лютыми врагами адыгов. Позор адыгу отказываться от адыгского закона ради ногайской религии. И то, что ногайцы перестали нам угрожать из-за того что князья - наши князья, приняли их религию, похоже на унижение для нас. Получается, что мы поддались их угрозе.