Князь (СИ)

Адыги гордились своим обычаем гостеприимства. Они дорожили своей свободой, и обычно никто даже не запрещал мужчине завладеть имуществом человека из чужого племени или захватить в плен его самого, чтобы выгодно продать. Только умение адыгов достойно защищать себя и свою собственность удерживало их от неограниченного межплеменного грабежа. Но если человек, даже из чужого племени, въезжал в селение и просился на отдых в любой дом, великим позором было отказать ему. В течение трех дней хозяин должен был содержать гостя, отведя ему особый - самый уютный, дом или комнату подворья, и если надо было - положить свою жизнь за его безопасность, честь и имущество. Даже спрашивать, откуда едет гость и зачем явился в дом, в течение этого времени было не принято. Даже своего лютого врага или кровника любой уважающий себя и адыгский закон хозяин должен был принять гостем, если тот вдруг приезжал со вложенным в ножны оружием на его подворье. Так поступали все: от князя до княжеского крепостного.

Тлизанд тоже, приветливо встретив Карьеча Бгэжико, проводил его в роскошный гостевой дом, поинтересовался, как дела у него и его семьи и приказал двум рабам как следует обслужить его. Но Карбеч приехал по делу и не хотел изводить себя и князя трехдневным ожиданием. Отдохнув, насытившись и совершив свою христианскую молитву, он велел слуге позвать к нему Тлизанда, если тот желает с ним говорить сейчас. Тлизанд, действительно, был рад скорее приступить к решительной беседе, поэтому поспешил в гостевой дом. Оставшись одни, князь и старший дворянин сели друг против друга на мягкие тахты. В камине жарко пылал огонь, обогревая просторную комнату гостевого дома; трещали буковые дрова. На стене - на узорном фоне широкого красивого турецкого ковра над тахтой, где сидел Карбеч, висели дорого отделанные серебром шашка в ножнах, ружье, лук и стрелы, рожок с порохом, мешочек с пулями и длинный охотничий рог. А рядом с оружием висела длинная полированная скрипка со смычком - инструмент, который непременно вешали в гостевых домах, чтобы гость мог себя развлечь мелодией.

- Я знаю, зачем ты позвал меня и своего брата, мой князь, - сказал Карбеч, глядя на Тлизанда. Он был красивым мужчиной средних лет, ростом выше среднего, широкоплечий, стройный. Смугловатое лицо его было правильной немного удлиненной формы, нос с небольшой красивой горбинкой, темные точно рисованные брови, карие глаза и длинные усы.

- Не только у меня к тебе вопросы, Карбеч, - сказал Тлизанд. - но и у других тлекотлешей тоже.

- Тебе и им не понравилось, что я не приехал на охоту, да, князь? - спросил Карбеч.

- Ты не оказываешь мне и дворянам внимания. Как-будто тебя нет среди моих дворян.

- Меня ничего не связывает с союзниками врагов адыгского народа, кроме повинностей, о которых говорит адыгский закон, - сказал Карбеч.

- Скажи мне, что ты хочешь, - произнес Тлизанд. - Честно как дворянин своему князю.

- Я хочу, чтобы моя жизнь и жизнь моего рода была спокойной, - сказал Карбеч. - а это возможно только если в моих владениях будет действовать только адыгский закон. Закон, который установили наши мудрые предки, и который знает каждый адыг.

- Ты хочешь сказать, что я нарушаю адыгский закон и принуждаю тебя нарушить его? - проговорил Тлизанд.

- Ты сказал, что будешь повиноваться хану Джамбечу. А хан не только своих дворян заставляет служить ему, но и дворян своих дворян. Теперь хан посчитает, что сможет приказывать мне, а я ему не подчинюсь, и он приведет сюда свое войско, чтобы взять мою голову. Тебе он тоже прикажет сражаться против меня. На чью сторону ты тогда встанешь, мой князь?

- Я не нарушу обязательства, которые издавна существуют между нашими родами, и буду тебя защищать, - сказал Тлизанд. - Но и ты не забывай, что твой род получил дворянский дар от моего рода.

- И ты не забывай, мой князь, что твой род стал княжеским при поддержке моего рода и родов других тлекотлешей, - сказал Карбеч.

- Однако все тлекотлеши поддержали меня и моего отца, - ответил Тлизанд. - Все, кроме тебя.

- Мне интересно, что они скажут, если все их рабы и смерды примут вашу религию, и хан запретит продавать их. Они не боятся обнищать?

- Получается, адыгский закон, за который ты так упорно держишься, для одних хорош, а другим в горе? - усмехнулся Тлизанд.

- Давай, мой князь, оставим возможность продавать невольников, - кивнул Карбеч. - Но можно ли жить спокойно, когда закон все время меняется?

- Что ты имеешь в виду? - не понял Тлизанд.