Князь Святослав

Он пнул болвана ногой, и тот полетел в море. Кудесник пискнул и бросился за ним. Он обнял болвана и вместе с ним исчез в волнах. Святослав долго глядел туда с холодной сосредоточенностью. Кудесник не выплыл. Только под водою мельтешила его шапочка.

Святослав вернулся в избу. В тот же день он собрал дружину и держал с нею совет. Он сказал:

– На дворе весна, пора ехать домой. Нас мало, если встретимся с печенегами, они нас могут побить, особенно у порогов. Свенельд не едет. Что-то случилось. Но и ждать нам дальше нельзя. Все, что было, съедено. Съедено все, кроме моей лошади. У нас есть золото, украшения, драгоценности, но на них здесь ничего не купишь. Думайте думу, дружинники, и как вы порешите, так и будет.

Долго молчала дружина, а потом раздался ропот:

– Подвел нас проклятый и хитрый варяг. Одному владычествовать на Руси захотелось при малолетних князьях, пес смердящий.

– И этот, князь, твой «брат», Калокир, как стервятник, попил русской крови и смылся.

– Отблагодарил он тебя, князь, как лезвие в мешке, как змея за пазухой, как огниво в рукаве.

Тяжело было слушать Святославу подобные речи, и он сказал:

– Валить вину на других – и глупое и бесполезное занятие. Я за все в ответе… Приедем в Киев, там разберемся. А не приедем – умрем на поле брани как воины. Мертвые сраму не имут.

– Домой, на Русь! – послышалось со всех сторон. – В стольный Киев град. Без страху, без печали. Отвага мед пьет и кандалы трет…

– Дело. Дело, ребятушки, – одобрил князь. – А ну-ко что скажут христиане?

Анастасий ответил за всех крещеных:

– Люди, князь, неразумны были всегда. Они сперва делали ошибки, потом в них раскаивались. Потому что человек – не бог, он подвержен заблуждениям, это было, это будет. И чем дальше от нас и впредь человек хоть и станет умнее, но и ошибки его будут крупнее наших. Апостол Павел говорил по этому поводу: «Не понимаю, что делаю, потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то и делаю». А уж что про нас, простых людей, говорить… Все под твоей рукой. Куда иголка, туда и ниточка.

– Добро! Готовьтесь к отплытию, – приказал Святослав. – Мешкать нечего.

Дружина и воины починили лодки, оснастили их, перенесли все драгоценности и добычу, скарб, оружие, а также остатки еды – вяленую конину, сухую рыбу, сухие овощи. Перед тем как садиться в судно-однодеревку, Святослав долго глядел вдаль, в ту сторону, где была Болгария, Дунай, на берегу которого он высадился три года назад и победоносно пошел по стране, полоня город за городом. Так было оба раза, когда он вторгался, и теперь лелеял мечту вторгнуться третий раз и уж остаться там навсегда. Он полюбил эти места.

Наконец оттолкнулись от берега, поплыли. Синее море за спиной глухо рокотало. Да стая белых чаек крутилась и кричала над головами.

– А ну-ко, куда подевались запевалы? – сказал Святослав. – Гряньте боевую.

Воины прилегли на весла, и над морем взвилась вихрем удалая, молодая, задорная песня и заглушила рокот волн. Чайки еще тревожнее закричали и разлетелись в разные стороны.

А песня взвивалась над морем.

Глава 50 В логове Кури

Не доезжая до днепровских порогов, Святослав послал в разведку людей, и они донесли, что недалеко от берега расположился своею ордою печенежский князь Куря. Чего всего более опасался Святослав, то и вышло. Кровожадный Куря, несомненно, его поджидал. Выход был только один: задобрить Курю, отвезти ему часть добычи, хотя бы временно отвлечь его внимание и в это время перескочить через пороги вверх по Днепру.

Возложил Святослав это поручение на добровольцев. Вызвались многие, но он отобрал самую смелую пятерку, владеющую печенежским языком и знающую их обычаи. Улеба назначил вожаком.

Улеб оделся как грек, в тунику с короткими рукавами, в короткие, по колена, штаны в обтяжку и подвязанные башмаки темного цвета. Но иначе одел товарищей. На голое тело они напялили шкуры, обернутые вокруг бедер. Шкуры эти походили на юбки и стянуты были у пояса ремнями. По второй большой шкуре перекинули на плечи. Сваляли волосы и вымазали лица, а в руки взяли кто гладкий кол, кто волосяной аркан, смотанный в кольцо. За спиной каждого покачивался большой лук, искусно изукрашенный резьбою. К поясам прицеплены хазарские ножи. В таком виде они походили на обыкновенных печенегов.

Им надлежало пройти в печенежский стан, не возбуждая подозрения, высмотреть печенежское войско, узнать его намерения. Они везли в дар Куре много драгоценных вещей, а также дорогих тканей для его многочисленных жен.

Они поехали вдоль берега степью. Улеб, гордо сидящий на единственном, оставшемся от голодовки княжеском коне, и выглядел среди них знатным боярином или даже доместиком Византии, союзницы печенегов, а его спутники – печенежской охраной. Улеб поскакал вперед раньше товарищей, везущих поклажу.