Княжеский отпуск (СИ)

- Ты погоди, батюшка, послушай меня: в лес-то больше не ходи - ничего хорошего там не найдёшь, утянет он только и всё. Лучше в степи гуляй, на сусликов смотри - они, всё ж, безобидные твари. А лес - он что: одни деревья, да кусты, да плутания бесполезные.

Он спросил:

- А почему сюда попы ехать не хотели: райский уголок, вроде, тут - тихий, уютный?

- Ну почему не хотели? - удивилась она, - один, вот, захотел и приехал, полчаса в доме провёл, да что-то вдруг как засуетится - обратно засобирался. Только выехал за ворота, тут же ему сделалось так дурно, что еле отходили. Он, видимо, и решил братии своей церковной совет добрый дать насчёт всего этого "райского". А попы, слышь батюшка, поумнее нашего брата будут - они слушать умеют, друг друга особенно.

- Странно всё это, - пробормотал князь, - и почему так сложилось? Не понимаю.

- А и понимать тут нечего: говорили люди, что, мол, в своё время царица-матушка Екатерина, упокой Господь её душу, указ издала, по которому велено было собрать всех ворожей с ведьмаками и сослать их в эту губернию: невзлюбила она их, видать, насолили ей.

- Чем насолили?

- Да кто их знает: подробностей-то всех не расскажут, но люди говорили, что будто некий человек предрёк ей точный смертный час, а потом и другие то же самое болтать стали, как сговорились все, и по деревням разнесли. Потом всех начали сюда пригонять, видать, при царском дворе знающие были люди, понимали, куда усылать надо. Место это особое - тянет к себе всю темень.

- А ты здесь, значит, монашьи камни ищешь, - сказал князь, испытующе глядя на неё.

- Ищу, милок, ищу, - закивала она.

- Что за камни?

- А монастырские. Где-то в этом краю монастырь был в давние времена, вернее, его хотели здесь основать, но не вышло - видно, опять же, место не дало.

- И часовню ищешь, которую тоже не построили?

- Ищу, ищу, - снова закивала она.

- Так зачем тебе искать то, чего нет и не было? - усмехнулся он.

- Ну, это уж моё дело, милок. Больше я не буду ничего говорить - ступай себе с миром, - сказала она, и что-то блеснуло в её глазах. В ту же секунду князь почувствовал тошноту и новый приступ головной боли, которая, как хищник, сидела затаясь внутри до нужного часа. И этот час наступил: она вылезла из потаённого места и толкнулась в виски, лоб, затылок. Князь схватился за голову и сжал зубы. Полумрак в комнате насытился ещё более тёмными красками, и стало совсем черно, будто выкололи глаза. В полной темноте невидимая рука крутанула его через левое плечо и вытолкнула наружу в яркий солнечный свет.

Сергей Петрович очутился за порогом, во дворике, где расхаживали крупные спокойные голуби. Солнце ослепило его и он, едва удерживаясь на ногах, сделал шаг вперёд. Князь не слышал, как за ним захлопнулась дверь, но, будто сквозь туман, увидел вспорхнувших голубей. Он сделал ещё один нетвёрдый шаг и вмял сапогом в мягкую траву опавшие сизые перья.

Добравшись до своей комнаты, он рухнул на заботливо прибранную кровать и пролежал, не шевелясь много часов.

8

Проснувшись далеко заполночь, Сергею Петровичу вновь захотелось прогуляться по парку, и, выйдя из дома, он направился прямиком к пруду. Утки давно спали, лягушки заканчивали ночной концерт, а какая-то птица щебетала как заведённая механическая игрушка. Князь шёл по узнаваемой узкой тропке быстрее, чем вчера. Дойдя до скамейки, Сергей Петрович сел и закрыл глаза. Через минуту он услышал знакомые голоса. Всмотревшись в темноту, он увидел только три маленькие тени, которые двигались мимо пруда - прямо в графский парк. Они прошли совсем рядом, не заметив притаившегося человека.

- А чего ты его дома оставил? - спросил знакомый басовитый голос.

- А что, я на себе, что ли, тащить его должен? - ответил другой, - путь-то не близкий.

- И сколько идти? - спросил третий.

- Да не долго, - ответил басовитый, - но как только дойдём - спрячетесь в кустах по моему знаку, а я дальше пойду, и чтоб там ни гу-гу, а то живыми не отпустят.

- Ну, уж так прям и не отпустят!

- Ты потише давай, а то неровен час кто услышит.

Шли они быстро. Князь понял, что теперь с загадками вышел явный перебор, и он должен пойти следом за этой мелюзгой, благо на нём сейчас сидят мягкие французские сапоги, а в них можно идти, как на кошачьих лапах. "Главное, когтей не выпускать", - подумал князь.

Они продвигались, минуя тропы по самой чаще - в темноту, наполненную ночной сыростью. Пахло древесной корой, сырой землёй, да ещё тянуло, как с протухшего пруда. Князь решил держаться как можно ближе к таинственной троице, а не идти на их голос. Из-за опасения обнаружить себя, не раз приходилось крепко сжимать зубы, когда хлестала по лицу гибкая скользкая ветка. Как только ветка давала "пощёчину", это было ещё терпимо, но если удар приходился в переносицу, оставалось только вдохнуть поглубже и зажмурить глаза - так боль проходила быстрее.

Сейчас он хотел услышать весь разговор до мельчайших подробностей, но мальчишки лишь тихонько переругивались, когда кто-нибудь наступал на пятку другому, или вовремя не придерживал ветку. Впереди только и слышалось: