Княжич, князь

– Очень хорошо излагаешь, княже, – мягко перебил его мастер Зенон, – а главное, верно. Однако повторю, что мне бы хотелось услышать твое разумение. Именно твое. И не бойся возможной потери гладкости слога при том.

– Да, мастер Зенон... Я вот чего давно узнать хотел: а что в точности означают слова «Тарконы» либо «Таркония»? Никто мне доселе внятно ответить не мог.

– Внятно и я не отвечу, княже. Многие тарконцы утверждают, что в основе лежит понятие «держава» на древнем едином языке, который якобы сбережен со времен Падения Звезды и тайно хранится некими посвященными. Другие считают, что так именовал себя предшествующий на тех землях великий народ, от которого они, дескать, ведут свою родословную. Прочие версии, о которых ты должен был слышать, еще менее достоверны. Не будем отвлекаться на них, попрошу продолжать.

– Э… Так вот… На самом деле за спинами княжеств тарконских стоят Империя Син и Картария, которые вертят ими как хотят к своим выгодам. Да: забыл сказать вначале, что во времена Доровы тарконцы не пожелали стать частью Славены, потому как удельные хотелки да личная власть князей показались им предпочтительнее мощи державной. К нашим делам доселе любопытства не проявляли и особой опасности для Славены от них нету. Во всяком случае, пока не было. Главные устремления их хозяев – что синцев, что картаров – направлены далеко на восход, вплоть до берегов океана Утренней Зари…

Мастер Зенон слушал с явным интересом и дружелюбием, изредка и еле приметно кивая одобрительно. При этом его полуприкрытые серые глаза внимательно наблюдали за Кирилловой мимикой, жестикуляцией, невольными изменениями положений тела во время речи и прочими подобными мелочами.

***

Звонкий клекот деревянной колотушки, сопровождаемый мерными возгласами, проплыл мимо окна. Обогнув настоятельскую келию, зазвучал уже с другой стороны. Кирилл, который увлеченно и в подробностях растолковывал, каким образом они с Митяем когда-то выманивали кротов из их норок, умолк на полуслове.

– Время-то как бежит, – заметил мастер Зенон. – Вот и к вечерне призывают. Ведаешь, княже, а ведь это звук из моего раннего детства. Сельцо наше небольшим было, храм также. Колокола впервые лишь в отрочестве услышал. Станешь собираться ко всенощной?

– Да, наверное… Завтра продолжим, мастер Зенон?

– Я уже к полуночи далеко отсюда буду.

Кирилл вздохнул с нескрываемым огорчением. Его собеседник поднялся и протянул руку:

– Искренне говорю: рад знакомству нашему.

– Я тоже, мастер Зенон. Очень. Даже и не думал, что будет так… А ты уж прости меня, что поначалу…

– Нет твоей вины, кроме молодости. Да и это со временем само по себе пройдет.

– Тогда прощай, что ли, мастер Зенон!

– Нет, княже, – до встречи.

– Э… До встречи?

– Именно так.

Кириллу очень захотелось спросить хотя бы о примерной дате упомянутой встречи, но он почувствовал, что лучше этого не делать. Вышел во двор, поискал глазами брата Иова. Сзади на его плечо легла ладонь.

– О! А вот и ты… Как тебе удается исчезать и появляться столь незаметно?

– В свое время хорошо учился.

– Ну да… Знаешь, Иов, этот мастер Зенон – ну до чего же человек необычный! – сказал Кирилл с восторженным блеском в глазах. – Как думаешь, кто он такой на самом деле?

– Не знаю, княже, – даже мельком не видел его. Я ведь простой инок. Отец архимандрит спрашивал: не рановато ли будет заутра в путь отправляться? Советовал еще хоть денек-другой погостить. Что ответишь?

– Нет. Готовься к дороге.

– Сапоги новые тебе справить не успеют.

– И не надобно. Мне эти глянулись чем-то.

Он молодецки тряхнул волосами, раскинул руки и притопнул:

– Ну как – похож я на дубравца?

– Нет.

Глава XVII

– А он тогда говорит: ежели мы с тобою к Шульге заглянем да по чарке-другой опрокинем за те славные деньки ратные и всех сотоварищей павших – неужто отцы твои против будут?

– Так и сходил бы – не вижу в том никакого греха, – сказал отец Варнава. – Или в смущении пребываешь оттого, что этого Стефана вспомнить никак не получается?

– Сотня князя Бобреца в лощине до полудня хоронилась, как и сговаривались. Потом крыло наше десное держала – это помню, да… Ну, еще кого по имени, кого лицом только. А вот этого самого Стефана – ни так, ни эдак.

Привычно ссутулившись, десятник Залата подвигал тяжелыми руками на коленях. Добавил угрюмо:

– И не только в том затык, что его не помню. Не глянулся он мне, сразу не глянулся – и всё тут. Даже до того еще, как штуки эти свои стал со мною проделывать – ну да я об этом говорил уже.

Отец Власий постучал посохом, приподнял его и принялся внимательно разглядывать отметину на полу. Не поднимая головы, произнес:

– Если еще раз попрошу повторить, только теперь неспешно и не столь путано – не обидишься ли?