Княжич

Обсудив военные новости, дворцовые сплетни, к заутрене, будущий тесть покинул своего зятя. Никита Романович, направляясь, домой на украшенном серебром ахалтекинце, думал о превратностях судьбы. Вотчина, которая должна была по праву, принадлежать деду Юрия, теперь будет собственностью его внука. Никита Романович хорошо знал эту скандальную историю, когда прадед Юрия, старый князь Дмитрий, лишил наследства своего законнорожденного сына Петра, деда Юрия. Случилось так, что жена Дмитрия Ивановича, не дожив до тридцати лет, умерла от горячки. Князь жил один, храня ей верность, в редких случаях шаля с холопками. Наверное, он так бы и закончил жизнь бобылем, если бы великий князь Василий Иванович, не начал войну с Литвой. С войны, привез в свое имение убеленный сединами князь красивую полячку, лет на тридцать моложе его. Но недолго ему пришлось наслаждаться семейным счастьем. По царскому Указу молодожену предстояло опять отправиться на войну. Из Литвы князь Дмитрий писал своей молодой жене длинные трогательные письма, не всегда получая ответы. Полячка, отнюдь не строгая к морали, крутила любовные романы с молодыми дворянами, ставя рога своему седому супругу и транжиря его деньги. Доброжелатели, побывав в отпуске, наглядевшись на проказы полячки, извещали супруга о похождениях его молодой жены. Но влюбленный князь Дмитрий не верил этому. И напрасно. Произошла самая настоящая беда. Полячка, успела совратить его сына, семнадцатилетнего Петра, юношу неопытного в любовных делах. Возможно, эта любовная интрижка между его сыном и мачехой закончилась бы задолго до приезда князя в отпуск и осталась тайной для него навсегда. Но получилось так, что в одном из сражений, князь Дмитрий был ранен и срочно направлен на отдых домой. Здесь, на своем брачном ложе, он застал сына в объятьях пылкой полячки. Князя хватил удар. Он прогнал неверную супругу и неблагодарного Петра. Незадолго до смерти он женился на своей холопке, имевшей от него ребенка. Умирая, князь Дмитрий проклял и лишил наследства Петра. Своим сыном он признал Константина, незаконнорожденного ребенка холопки, ставшей его женой. По завещанию вотчина перешла Константину. Петр, познавший унижение и нищету, наконец, обрел свой дом, женившись на дочери, бывшего рязанского боярина, обласканного московским государем за тайную помощь в присоединении к Москве Рязанского княжества. Время стерло чувство стыда из памяти Петра, но обида на отца и ненависть к сыну рабыни, ставшему владельцем родового гнезда Бежецких, не затихла, и передались его сыну Феодосию, а затем и внуку Юрию.

Глава V. Сторожи

Весть о том, что Удача не простой парень, а князь, облетела всех жителей Донкова. Пересказывая его историю, большинство жителей городка переживало и болело за юношу. Находились и те, кто злословил на него, обвиняя во лжи и самозванстве. Как же князь, еще вчера имени своего не помнил! Ваське Скурыдину один раз даже пришлось заступиться за Андрея, услышав на улице брошенную одним из двух младших братьев мельника Федотыча в его адрес обидную фразу:

— Это он юродивого к нам привез!

Братья, крепкие на кулачный бой мужики, не ожидали, что Васька, не разговаривая, так врежет обоим, что они, опомнившись, долго будут харкать кровью, глядя вслед неторопливо удаляющемуся от них Скурыдину.

Слухи дошли и до воеводы. На третий день, после того как княжич опять слег в постель, вечером, к дому Лыковых подъехал в сопровождении двух слуг и сотского Дружины Ерофеева сам воевода Вельяминов. Лыков и Арина Евдокимовна, выбежав во двор, склонились в поклоне перед высоким гостем.

— Показывайте хозяева своего князя! Где он у вас? — громко потребовал голова.

— В комнате, я покажу! Только не надо шуметь! — тихо ответила Арина Евдокимовна и повела гостей за собой.

Воевода долго стоял у кровати лежащего в беспамятстве больного, вглядываясь в черты отмеченного умом и благородством юного лица незнакомца.

— Есть тут у вас место, где бы мы могли переговорить с глазу на глаз? — тихо спросил он через некоторое время у хозяев.

— В горнице, господин воевода! — ответил Лыков. Арина Евдокимовна осталась у постели больного, а мужчины прошли в горницу.

— Ну, что он тебе рассказывал? — спросил Вельяминов у Лыкова, оглядев комнату и убедившись, что они одни. Лыков пересказал воеводе, то, что он слышал от юноши.

— Что я тебе скажу Лыков! — произнес Вельяминов, бросив на него красноречивый взгляд. — Деда я его знал, а вот отца ни разу не видел. Честно скажу, может он княжич, а может, и нет. Как мой холоп Ивашка, оказавшийся Кудеяровым разбойником Кистенем!

— Не может быть, господин воевода, Васька Скурыдин сам видел, как его подстрелили разбойники Кудеяра! — уверенно возразил Дружина Ерофеев.