Княжна Дубровина

— Однако, сказала Александра Петровна, понимая, что въ словахъ сестры заключается неоспоримая правда, — что теперь длать? Я Анюту знаю, она ни за что не подетъ къ Вышеградской, а силой нельзя везти ее туда, всю заплаканную. Боже мой, какъ она страшно схватила себя за голову.

— Не волнуйся, Анна еще дитя, ее исправить можно.

— Теперь восемь часовъ и пора бы ужь хать.

— Очевидно хать нельзя, сказала Варвара Петровна съ досадой; — Лидія, напиши записку къ Вр Николаевн и къ княгин Бловодской и увдомь ихъ, что Анюта разнемоглась и не можетъ выхать.

— Вотъ ты и принуждена уступить ей. сказала очень недовольная всею этою исторіей Лидія. — Ужь лучше отпустила бы ее въ театръ.

— Ты ничего не понимаешь, и это не твое дло, сказала сухо Варвара Петровна своей меньшой сестр; — завтра воскресенье, танцовальнаго вечера не будетъ; напишу ко всмъ приглашённым, что Анна больна. Это не пройдетъ ей даромъ. Я запру ее на цлую недлю на верху, пусть размыслитъ о своемъ прекрасномъ поведеніи. Это отучитъ ее отъ сценъ.

Варвара Петровна позвонила и приказала позвать миссъ Джемсъ; она отдала ей свои приказанія и знала, что она исполнитъ ихъ въ точности, безо всякой потачки.

Всякое утро Катерина Андреевна одвала Анюту, приговаривая: «Фуй, Фуй! какую сочинили исторію, а еще княжна. Дочери нашей прислуги ведутъ себя лучше, а о нихъ никто такъ не заботится какъ о васъ. Васъ ли не учатъ? Фуй! какъ дурно!»

Анюта молчала. Миссъ Джемсъ обращалась съ нею холодно и ни слова не говорила съ ней, когда классы оканчивались. Въ часъ обда она уходила внизъ, а Анюта оставалась въ классной одна, и ей приносили тарелку супу и кусокъ жаркаго. Вс въ дом знали, что она наказана; Анюта сгарала отъ стыда и горевала, что огорчила больную тетку. На третій день своего заключенія она чрезъ миссъ Джемсъ просила прощенія и общала исправиться, но Варвара Петровна была неумолима. Цлую недлю, какъ было сказано, Анюта просидла въ классной, безъ книгъ, за уроками, а посл нихъ за вязаньемъ чулка и шитьемъ рубашки. Катерина Андреевна учила ее шить въ строчку. Эта злосчастная недля показалась ей годомъ. Арина Васильевна два раза навстила ее, но говорила строгія слова и, не внимая просьбамъ Анюты, не захотла остаться съ нею. Когда наконецъ она получила позволеніе сойти внизъ и увидла блдное, усталое лицо Александры Петровны, которая при ея появленіи расплакалась, Анюта совсмъ смутилась, цловала милую тетю Сашу и просила забыть эту бду: такъ назвала Анюта свою непростительную вспышку.

Глава III

Два мсяца протекли въ дом Богуславовыхъ въ совершенной тишин и спокойствіи; Анюта сдлала большіе успхи, бгло говорила по-французски и начинала порядочно говорить по-нмецки и по-англійски. Учителя были ею довольны. Варвара Петровна не попрекала Анюту за прошлую вину и обращалась съ нею твердо, но не сурово. Анют жилось сносно. Изъ дому, такъ называла она домъ папочки, приходили письма полныя любви. Маша писала, что Митя учится отлично, а Ваня похуже, но за то такой добрый сынъ и братъ, что вся семья любитъ его очень нжно и папочка невольно прощаетъ ему его разсянность, а иногда и лность. Она прибавляла, что они надются, что онъ благополучно перейдетъ въ слдующій классъ. Двочки вс приписывали по нскольку строкъ. Анюта отвчала на письма, но зная, что ея письма проходятъ чрезъ руки Варвары Петровны, не хотла писать все что съ ней случалось и что она чувствовала, и оттого ея письма домой выходили очень безцвтны и отчасти сухи. Уроки танцованія были возобновлены, и Анюта все больше и больше веселилась: эти танцовальные вечера прерывали однообразіе ея жизни; ей очень рдко позволяли навщать Блорцкихъ, да и то съ миссъ Джемсъ, не спускавшей съ нея глазъ своихъ. Къ другимъ знакомымъ ея не отпускали, да она и сама не желала здить къ нимъ, такъ какъ не чувствовала къ нимъ особеннаго расположенія.

Наступила масляница. Александра Петровна сказала Анют, что он упросили Варвару Петровну отпустить ее въ театръ, что ей принесутъ афиши и он вмст выберутъ пьесу. Выборъ длился долго и подалъ поводъ ко многимъ разговорамъ и преніямъ, въ которыхъ Анюта не принимала никакого участія, такъ какъ мннія ея не спрашивали.

— Лучше всего повезти ее въ балетъ, сказала Варвара Петровна.

— Какая скука, замтила Лидія. — Не правда ли, Анюта, ты не хочешь въ балетъ?

— Это такая пьеса гд только танцуютъ? спросила Анюта, наслышавшаяся о балетахъ отъ Щегловыхъ.

— Да, конечно.

— Ни за что не хочу. Какое удовольствіе смотрть какъ другіе танцуютъ. Я лучше сама потанцую въ воскресенье.

— Дурочка, это не такіе танцы, сказала Александра Петровна, — притомъ декораціи, превращенія.

Анюта не знала что такое превращенія; ей объяснили.

— А!.. протянула Анюта презрительно. — Это, значитъ, фокусъ. Изъ розана выходитъ танцовщица… и что еще?

— Мало ли что? Ваня-дурачекъ дитъ на кон по воздуху. Большіе корабли плаваютъ и много другаго. Такъ все это красиво и чудно, сказала Лидія. — Я видла нсколько разъ.

— Да, положимъ красиво, но я вдь знаю, что это машины. Это любопытно, пожалуй, но не интересно. Я хочу такое, гд правда и трогательное.