Княжна Дубровина

— Да, съ тхъ поръ какъ я вошла въ этотъ домъ, я не знала радости и счастія. Иногда мн доставляли только кое какія удовольствія. Я не жалуюсь, что меня строго воспитывали, я знаю, что меня исправили отъ упорства, передлали мой сварливый характеръ, и я за это благодарна. Да, я благодарна, что меня научили управлять собою, но я не была счастлива. Я жила одна, совсмъ одна, безъ родныхъ, безъ друзей дтства, безъ возможности свободно переписываться съ тмъ, который былъ и есть отецъ мой. Въ продолженіе пяти лтъ я жила мыслію, что опять возвращусь въ домъ его. При прощаніи онъ сказалъ мн, утшая меня, что я могу, когда выросту, выбирать съ кмъ хочу жить. Ну вотъ я теперь и выбираю.

— Отецъ не согласится, Анюта, оставь это безумное намреніе. Даже смшно подумать, что ты изъ этихъ хоромъ прідешь въ нашъ К** домикъ. Теб самой покажется скучно и жутко, а потомъ куда же ты возвратишься, разсорившись съ тетками?

— Я не такъ устраивала свою жизнь, сказала Анюта, — Я годами думаю объ этомъ.

— Дитятей ты устраивала свою жизнь, сказалъ Митя улыбаясь насмшливо.

— Устраивала, сказала Анюта твердо. — Я имла время: сидя одна я все думала. Было еще одно мое большое горе, но о немъ я не скажу теб ни слова. Теткамъ я скажу при прощаніи. Но это пустяки.

— Анюта, оставь эти глупости.

— Не оставлю.

— Анюта! Это не зависитъ отъ тебя одной. Отецъ, я знаю, откажется.

— Откажется отъ меня! Отъ своей дочери по сердцу! Отъ сиротки, которую любилъ и лелялъ, какъ свою дочь! Откажется. Не врю и не поврю пока онъ самъ, въ глаза, мн этого не скажетъ.

Лицо Анюты такъ и пылало и она стояла передъ Митей такая взволнованная, что обратила на себя вниманіе миссъ Джемсъ. Она встала и спросила:

— Что такое?

— Ничего, отвчала Анюта мгновенно овладвъ собою и принимая спокойный видъ, — семейныя наши дла. Мы говорили о семейномъ дл.

Англичанка сла.

— Ну и это пріятно, что я съ братомъ моимъ не могу говорить одна, что когда папочка былъ боленъ, я долгое время о томъ не знала, а когда, наконецъ, узнала, не могла похать къ нему и раздлить заботы и тревогу семейства, моего семейства! Да и тебя я вижу только въ воскресенье, въ назначенный часъ и ни одной минуты больше чмъ приказано. О я знаю, тетушка хотла бы вырвать изъ моего сердца всхъ васъ и успла въ противномъ. Любовь моя къ вамъ выросла и захватила все мое сердце. А ты говоришь: откажется!

Митя былъ тронутъ.

— Ты забываешь, сказалъ онъ, — что въ двадцать одинъ годъ ты совершеннолтняя и тогда…

— До тхъ поръ я должна ждать четыре года. И кто мн сказалъ, что въ эти четыре года вс будутъ живы да и я сама буду ли жива. Нтъ, четыре года это вчность.

— Ну положимъ это много лтъ, сказалъ Митя ласково, — я согласенъ помириться пока на половин. Теб минуло семнадцать лтъ, ты двочка и твое образованіе не кончено.

— Какъ будто я хочу уходить на волю, какъ будто я не хочу учиться. Я хочу только жить у папочки и повиноваться ему и Маш во всемъ.

— Дослушай, Анюта, не прерывай меня. Общай мн, я прошу тебя, обождать. Учись всю зиму, обдумай со всхъ сторонъ свое намреніе, поговори, посовтуйся…

— Съ кмъ? сказала Анюта, — у меня во всемъ Божіемъ мір нтъ ни единаго друга, почти нтъ знакомыхъ. Есть папочка и Маша; къ нимъ я стремлюсь, а мн говорятъ: онъ откажется отъ меня.

— Ну, время покажетъ, проживи эту зиму, а когда теб стукнетъ восемнадцать лтъ, тогда поговори съ тетками и съ моимъ отцомъ.

— Съ твоимъ и моимъ отцомъ я посовтуюсь непремнно, сказала Анюта, — а съ ними до поры до времени говорить не буду.

— Анюта, согласись подождать, вдь въ сущности я прошу тебя повременить одну зиму.

Анюта задумалась, колебалась, наконецъ сказала: «Согласна!»

— И мы не будемъ говорить объ этомъ, не правда ли? Забудемъ разговоръ этотъ до того времени.

— Пожалуй, сказала Анюта улыбаясь, но въ лиц ея стояла какая-то упорная черта около губъ и бровей.

— Еще слово. Въ двадцать одинъ годъ ты будешь свободна и тогда…

— Нтъ, сказала Анюта, — помни и ты нашъ уговоръ. Чрезъ годъ, когда мн минетъ восемнадцать лтъ.

— Будь по твоему.

Митя долго думалъ объ этомъ разговор и успокоился при мысли, что въ продолженіе года многое можетъ измниться. Во всякомъ случа онъ былъ увренъ, что отецъ его откажется наотрзъ взять къ себ Анюту. Папочка иначе поступить не можетъ, сказалъ самъ себ Митя, а еслибъ Анюта и сбила его, я не допущу.