Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

По всей видимости, Борис изначально строил в отношении Ксении смелые планы. В письме от 1589 года он отправил иерусалимскому патриарху Софронию подарок от девочки – расписную ширинку. Так называли полотенце или платок, назначение которых было очень разнообразно. Не то чтобы это был диковинный подарок – но сам факт! Человеку столь высокого звания вряд ли было дело до русской девочки, пусть и знатного рода. Тогда с чего же Годунов пишет о ней? Кроме того, для обучения дочери наняли иностранных учителей, что в ту пору было еще в диковинку. Во-первых, обходилось дорого. Во-вторых, отношение к женскому образованию сильно отличалось от того, что мы знаем сейчас.

Попытки выдать Ксению замуж стали предприниматься с того самого времени, когда Борис взошел на престол. Кандидатуры ближних бояр даже не рассматривались – Годуновы не желали приближать к трону ни одну знатную фамилию. Второй момент – Ксения отныне была царской дочерью. Все прочие вокруг – ниже ее по положению. Голландец Масса пишет об этом прямо: «Не хотел ее… ни за Мстиславского, ни за Шуйского, которые были поистине более знатного и благородного происхождения, чем Годуновы, ибо он смотрел на вельмож своей земли как на холопов, и ему казалось, что царю неприлично выдать замуж дочь за одного из своих слуг».

Еще в 1598 году Годунов достиг предварительной договоренности с сыном шведского короля Эрика XIV. Говоря по правде, этот принц Густав хотя и являлся прямым потомком государя, имел очень призрачные шансы на престол. Делать ставку на такого наследника было довольно-таки опрометчиво. Дело в том, что отец Густава лишился трона в результате дворцового переворота. Братьям Эрика XIV откровенно не нравилась его жена, Катарина Монсдоттер, бывшая рыбная торговка. За глаза Эрика называли безумцем, считали, что он подвержен дурному влиянию и неоправданным вспышкам гнева… В итоге король стал жертвой заговора, был заточен в крепость и впоследствии разлучен с детьми. Принцу Густаву запретили появляться на территории Швеции под страхом смерти. А королем стал его более удачливый дядя, а потом и двоюродный брат.

Годы скитаний превратили Густава в крайне неуживчивого человека, с множеством дурных привычек. Он много пил, вел разгульный образ жизни и воспринимал поездку в Московское государство как внезапно выпавший для него шанс. Впрочем, есть и другое мнение об этом человеке: принц был прекрасно образован, разбирался в науках и даже получил прозвище Второй Парацельс. При отсутствии средств к существованию, он не гнушался даже работой конюхом. И это законный претендент на трон Швеции!

Торжественный въезд претендента на руку Ксении Годуновой состоялся 19 августа 1599 года. Ссылаясь на более ранние источники, историк Николай Карамзин так написал об этом: «В Твери ждали Густава сановники царские… одели в золото и бархат, ввезли в Москву на богатой колеснице… Поцеловав руку у Бориса и юного Федора, Густав произнес речь (зная славянский язык)… Ему дали огромный дом, чиновников и слуг… наконец, удел Калужский, три города с волостями для дохода».

Нищий престолонаследник получил доступ к богатствам, о которых мог прежде только мечтать. Впервые в жизни с ним обращались так, как он заслуживал по факту своего рождения. Борис Годунов намеревался использовать этого принца, так же как прежде Гуго Капет хотел заполучить Анну Византийскую. Важны были не столько призрачные планы на шведскую корону, сколько само происхождение Густава. Он был подлинным принцем из династии Ваза. Годуновы с его помощью становились бы родственниками правящей европейской династии. Закрепляли свое не самое устойчивое положение среди «коллег-королей».

Вполне возможно, что Густав прекрасно понимал свою показную роль. Во всяком случае, он не испытывал ни малейшего трепета перед русским царем и вел себя совершенно вызывающе. Жених царевны привез в Москву свою прежнюю любовницу! Более того, он не скрывал, что имеет нескольких незаконных детей и поселил их в своем столичном доме:

«Велел возить в карете, запряженной четверней белых лошадей… как ездят царицы. Он стал надменным в отношениях со своими дворянами и вспыльчивым по отношению к слугам».

Такое поведение не могло остаться незамеченным. Крайне смущенный столь странными поступками возможного зятя, Борис Годунов попытался провести беседу с Густавом. Однако вразумить принца не получилось. Более того, ранее высказанное им согласие принять православие швед категорически отрицал. Все рушилось буквально на глазах. Проект брака пришлось отклонить.