Княжна на продажу. Как дочерей русских государей меняли на мир и новые земли

В царских теремах – на женской половине – они проводили большую часть своего времени. Обычно занимались рукоделием или ездили на богомолье, принимали редких гостей. Беспрепятственно посещать незамужнюю знатную девушку имели право только родственницы. Соответственно, круг знакомств русских царевен был невероятно узким. Даже на праздниках и пирах им была уготована теневая роль – находиться в соседнем помещении, не имея права выйти к гостям.

На женской половине могли свободно принимать только женщин. Известно, что в Золотой палате в январе 1654 года царица Мария Милославская (первая жена царя Алексея Михайловича) тепло встречала грузинскую царицу Елену Левонтьевну. Сохранился и перечень знатных женщин, допущенных до этой важной миссии: княгиня Авдотья Куракина, княгиня Ромодановская, княгиня Марья Куракина, жена князя Трубецкого, Настасья, а еще княгиня Катерина Трубецкая.

Богатый стол накрывали для грузинской царицы не один раз – Елена приезжала и в 1660 году, и тоже была принята по высшему разряду. Но тогда среди встречающих появились жены стольников Хилкова и Прончищева, Волынского и Прозоровского. Грузинскую царицу усаживали рядом с русской, и обе они общались друг с другом как равные. По всей видимости, присутствовали при этом и царские дочери – для них появление на виду в подобной ситуации не было нарушением правил.

Главой дома – человеком, который определял место каждого, – в XVII веке оставался мужчина. Женщина получала равные с мужчиной права лишь в одном случае – когда оставалась вдовой. Но вдовой с сыновьями, с продолжателями рода. В таком случае «матерая вдова» могла взять в руки управление хозяйством (или целым царством, как мы видим на примере Елены Глинской). При живом муже, при отце женская роль сохранялась зависимой. Это только в старинной песне на стихи Сергея Рыскина «Удалец» молодец может, если пожелает, войти в терем:

Живет моя отрада
В высоком терему,
А в терем тот высокий
Нет входа никому.
Я знаю, у красотки
Есть сторож у крыльца,
Но он не загородит
Дорогу молодца…[53]

Запреты – на самом деле! – рождали множество ухищрений. В Потешном дворце царя Алексея Михайловича имелась специальная комната, откуда царица с дочерями могла смотреть театральные постановки или наблюдать за приемом иностранных послов.

Нечто подобное имелось и при дворе турецких Османов – например, за погребальной церемонией жены и дочери султанов могли смотреть только издалека, из похожей «тайной комнаты».

Можно было бы предположить, что в таких условиях русские царевны XVII века не имели возможности учиться и развиваться. Однако это не так. Дочери и царя Михаила Федоровича, и царя Алексея Михайловича имели доступ к образованию. Их учили грамоте, письму, они могли читать книги, находившиеся во дворце. Правда, нет точных сведений о том, какими книгами располагали они сами. Они украшали свои покои, предпочитая замысловатую роспись. Остались свидетельства и о живописных полотнах, размещенных на стенах их комнат.

В целом же быт царских детей XVII столетия можно назвать весьма незамысловатым, по сравнению с потомками императоров веком позже. В 1786 году об этом писал князь Михаил Щербатов в своем труде «О повреждении нравов в России». Сравнивая допетровскую Русь и императорскую, он делал выводы: прежде жили скромнее и больше заботились о честном имени.