Княжна Тараканова

Если бы Михал Доманский увидел и смог бы прочитать это письмо императрице, он бы тотчас прекратил начатую авантюру! Первое, что в этом письме есть любопытного: Орлов ясно пишет, что не знает, существует ли на свете дочь покойной Елизаветы, но даже если бы она и существовала, он не полагает ее наследницей престола и даже просто-напросто предлагает убить ее! Это уже, вероятно, некий стиль расправы с неугодными претендентами и свергнутыми правителями. Ведь на совести Алексея Орлова уже смерть Петра III, свергнутого супруга Екатерины. Но Доманский не знал, с каким опасным человеком пытается завязать отношения. Меж тем у Орлова уже готов план: заманить написавшую ему письмо женщину на корабль и привезти для расправы в Россию. При этом ему, еще раз повторим, совершенно не важно, кто она на самом деле, дочь покойной правительницы или самозванка. Что касается «слога» Пугачева, то, конечно, стиль пугачевских прокламаций, написанных на русском простонародном языке, совсем не похож на французское письмо, присланное Орлову из Дубровника! Да он имеет в виду и вовсе не сходство стилей, а сходство претензий! И наконец, в крепости власти Екатерины Орлов вовсе не сомневается; он даже, кажется, боится, как бы она не заподозрила его в малейшей неверности!.. Невольно возможно задуматься и об удивительном характере Екатерины, этой примечательной дочери восемнадцатого столетия, об удивительном характере, в котором, вполне в стиле этого самого века Просвещения, сочетаются наивный цинизм, спокойный реализм, прекрасная образованность и поразительное (сколько уже эпитетов!) умение оставаться уравновешенной и разумной, прибегая к услугам таких опасных убийц, как Алексей Орлов. Стоит вспомнить, что каждого, кто вставал так или иначе на пути этой женщины, такой рассудочной и уравновешенной, и, в сущности, такой отчаянной и решительной, постигала участь весьма непривлекательная. Ее муж был свергнут с престола и убит. Несчастный Иван Антонович, свергнутый еще в годовалом возрасте Елизаветой Петровной и содержавшийся в заточении, также гибнет после вступления на престол новой правительницы, Екатерины, то есть через два года после захвата ею власти. Пугачев казнен. Невестка Екатерины, первая жена ее единственного сына Павла, умирает от родов. И в то же время Екатерина – человек тонкого чутья. К примеру, она понимает, как надо вести себя с тем же Андреем Разумовским; она искусно доказывает Павлу, убитому горем после смерти жены, что жена была неверна ему, а возлюбленным ее был якобы именно Разумовский! Затем она отсылает Разумовского послом за границу, где тот в конце концов и натурализовался. То есть она понимает, кого следует убирать со своего пути посредством убийства, а кого можно всего лишь отослать подальше. И ни в чьей смерти обвинить ее прямо нельзя; она умеет убивать, оставаясь непричастной к убийству…

Конечно же, нельзя вставать на пути такого человека, как Екатерина, когда служит подобной правительнице такой человек, как Алексей Орлов! Но Михал Доманский не знал, что это именно так!..

* * *

Каков поп, таков и приход – говорится по-русски. Орлову служат авантюристы, куда более разумные, нежели Михал и Елизавета, хотя и одержимые меньшими претензиями. Один из них должен войти в сношения с дочерью покойной императрицы, все равно, кем бы ни была эта женщина, подлинной дочерью или мнимой дочерью. Человек, выполняющий поручение Орлова, – Осип Рибас, сын барселонского кузнеца, переселившегося в Неаполь, бывший в неаполитанской службе, по каким-то причинам бежавший из Неаполя, явившийся к Орлову в Ливорно, принятый уже на русскую службу, исполняющий важные поручения Орлова и в будущем – основатель города Одессы!

От императрицы Екатерины уже получено письмо с ясными словами: «…поймать всклепавшую на себя имя во что бы то ни стало!..» Екатерина тоньше Орлова, это уж, конечно! Она не объявляет, что убьет претендентку, кто бы та ни была, даже и подлинная дочь покойной Елизаветы Петровны. Нет, Екатерина сразу все ставит на свои места: претендентка – самозванка и потому должна быть арестована!..

А между тем… канцлер Российской империи, граф Никита Иванович Панин, распространяет, как бы мимоходом, небрежно, мнение о претендентке, как о «побродяжке», как он ее называет, на которую не стоит обращать внимания. На самом же деле Екатерина понимает, что обращать внимание следует на всех: на измученного заточением и почти потерявшего человеческий облик Ивана Антоновича, на молодую невестку, на Пугачева, на неизвестную женщину из Италии и даже на Антона Асланбекова, армянского купца, выдававшего себя за императора Петра III!..[82]

* * *

…Опять море. Качка. Морская болезнь. Какая-то очень синяя, темно-зеленая вода, с какой-то, почему-то противной, белой пеной… Лежала в каюте, отвернувшись к стене и закрыв глаза… Опять Михал укрывал ее, теперь своим плащом…

– Нет, – прошептала она, – я плохая…

Она шептала, как ребенок. Да она и не была взрослой, нет, не была женщиной, была ребенком, маленькой девочкой…