Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

Пока ездили за священником, младший Орлов, вернувшись в комнату брата, сел подле него и принялся молча (слова сейчас не имели смысла), неотрывно на него глядеть, зная, что это последние часы, которые они проводят вместе на этой земле… Григорий, грустно улыбнувшись, также без слов, тихо взял его руку, крепко сжал… Так они и сидели, и молчали, и думали, и вспоминали, и взглядом прощались друг с другом. Пока не появился батюшка…

Алексей вышел за дверь, прошел в маленькую смежную комнату и, тяжело опершись локтями о подоконник, уронил лицо в ладони. И простоял так, не шелохнувшись, пока вновь не позвали к брату.

Священник исповедал и причастил умирающего. Теперь темные глаза Григория тихо сияли, и лицо просветлело, вновь стало красивым, но уже какой-то особенной красотой. Алексей Григорьевич бросился к нему, споткнулся о стоящее рядом кресло, упал на колени и, не вставая, прижал Григория к груди. Наступила удивительная тишина, в которой лишь негромко, плавно, словно уже из другого мира доносился голос батюшки, читавшего отходную…

Григорий пошевелился в объятьях Алексея, прошептал:

– Простите! Все простите меня.

Через несколько минут он скончался на руках своего любимого брата. Младший Орлов не сразу понял, что держит в объятьях уже остывающий труп. А когда понял, то сильно вздрогнул, и, припав головой к груди почившего, дал наконец волю рыданьям…

Через вымытые до хрустальной чистоты стекла апрельское солнце проливало в комнату потоки света, за окном, перекрикивая друг друга, чирикали от счастья воробьи, пела свою песенку капель, всегда одну и ту же, и вечно новую. Весна… Жизнь… Было 13 апреля 1783 года.

* * *

Когда весть о смерти Григория Григорьевича Орлова дошла до императрицы Екатерины, она остолбенела, а придя в себя, разрыдалась. Запершись в своих покоях, государыня предалась воспоминаниям, сопровождаемым горькими слезами. Все плохое ушло навсегда, она вспоминала счастье с человеком, некогда столь сильно любимым, с которым она пережила так много, тринадцать лет деля с ним горе и радость…

И еще долгое время при упоминании имени князя Григория Екатерина начинала задыхаться от слез. Она раньше и не представляла в полной мере, какие глубокие корни пустила в ее сердце старинная привязанность.

Почти одновременно с Орловым ушел на тот свет Никита Иванович Панин, уже отставленный Екатериной от дел, и государыня с грустью удивлялась такому совпадению – два непримиримых при жизни политических врага, обретут ли они наконец примирение за гробом?