Княжна Тараканова

– Вот!.. – Она читала вслух: – «…я решил попытать счастья в Черкессии, стране, издавна славившейся своими красавицами…» И далее: «…После смерти короля страной правила его супруга королева, у которой было четыре дочери – старшей по достижении совершеннолетия предстояло взойти на трон. С ней-то я и связывал свои надежды на будущее, но судьба… распорядилась иначе. Не успел я прибыть в Черкессию, как узнал, что королевскую семью постигло несчастье, ибо в стране произошел неожиданный переворот. Некий мелкий властелин, заявив неосновательные притязания, сумел взбунтовать переменчивый и неугомонный народ, подкупил вельмож и так внезапно захватил власть, что королева с дочерьми едва успела спастись…»[53] Ну, как?.. – Она торжествовала. Шенк и Эмбс усмехались. Она продолжила листать и читать: – «Вскоре он принял бразды правления и стал царствовать под именем принца Гали…»[54] И еще!.. Астракан, Багдад и Черкессия – именно здесь чаще всего происходит действие сказок о дивных приключениях и происшествиях, случающихся на Востоке!..

– Я понял, – сказал Шенк, – но все же, что именно следует говорить о вас, госпожа Али Эмете?

– Да говорите что хотите!.. – Она вновь залилась смехом и только вдоволь нахохотавшись, сказала уже более серьезно: – Нет, я не турчанка! Я скорее персиянка! Мой отец, князь Гамет, являлся правителем Черкессии. Когда он был незаконно лишен престола, мой дядя Гали, владетельный князь Багдада, приютил меня в своих владениях. Узурпатор погубил моего отца, мою мать и сестер. Нянька и верный слуга тайно доставили меня в Багдад. Я получила весьма тщательное воспитание, дядя нанимал для меня французских учителей. Мне исполнилось шестнадцать лет, и тогда он сказал мне, что помимо Черкессии я могу также претендовать и на русское княжество Волдомир, откуда была родом моя покойная мать, последний князь Волдомир приходился мне родным дедом, но увы! – княжество было захвачено одной из русских цариц!..

– В эту сказку никто не поверит, – заговорил Эмбс.

Елизавета была немного обижена.

– Смотря как рассказывать! – бросила она.

– А как бы ни рассказывать! – решительно возразил Эмбс.

Но фон Шенк был иного мнения:

– В этой мешанине что-то есть! – Он потер ладонь о ладонь. – Только не нужно сразу оглушать собеседника всей этой сказочной дребеденью, надо упоминать названия и имена как бы мимоходом, небрежно, и столь же небрежно уведомлять о различных обстоятельствах жизни княжны…

– Отлично! – воскликнула княжна. – А теперь… Разве я не заслужила визит к Дюша?..

И они поехали к известной Дюша, хозяйке модной лавки неподалеку от Оперы.

* * *

В Париже распространились толки о персидской княжне. Нельзя сказать, чтобы парижан очень поражало прибытие в их город подобной знатной особы! Париж Луи XV видывал самых необычайных чудаков, авантюристов, самого экзотического происхождения, вплоть до чернокожих. Здесь, в Париже, происходили самые необычайные взлеты судеб, здесь маленькая Жанна, девочка с улицы, преображалась в знаменитую «шлюху Дюбарри», обожаемую любовницу старого короля. Почему бы и не прибыть в этот город изгнанной из отечества персидской княжне?!.

Тем не менее Шенку снова удалось получить значительные кредиты.

* * *

…Ей не хотелось мужской ласки, никаких объятий, никаких поцелуев… Теперь у нее снова появился некий круг знакомств, круг людей, с которыми она могла говорить, круг, где она даже могла блистать, блистать красотой, вкусом в нарядах, остроумием и яркими познаниями… Ей уже стало казаться, что она и вправду имеет в своей судьбе нечто таинственное, и потому в будущем ее также может ожидать таинственный взлет, который неизвестно как произойдет, но произойдет… И не то чтобы ей не хотелось любить! Нет, ей хотелось любить самой и хотелось еще более, чтобы любили ее! Но вспоминая о любви, она вспоминала только одного человека, единственного свидетеля ее детства, ее бедного, ее истинного детства, только одного человека, Михала. Но теперь она, кажется, была так далеко от него, как могут отдаляться друг от друга только планеты или кометы в бесконечном пространстве Вселенной…

Она давно уже полагала, что где-то существует общество состоятельных, но в то же время и образованных людей, ведущих серьезные и занимательные беседы о новейших идеях, и она непременно должна быть, должна в конце концов оказаться в таком обществе.

Первой удачей фон Шенка было то, что ему удалось ввести очаровательную Али Эмете в салон известной всему Парижу, то есть достаточно большому кругу лиц, мадам Жоффрен. Эта дама, впрочем, была даже рада новой гостье. Она приветствовала обыкновенно гостей, отличавшихся более или менее экзотическими свойствами натуры или судьбы.