Князья тьмы. Пенталогия

Откинув голову, Ховард Хардоа рассмеялся: «Как приятно снова с вами встретиться!» Он взял руку сидевшей рядом дочери Сьюби и поцеловал ее пальцы: «Особенно с тобой, Мирль. Красивые девушки вызывают у меня совершенно неумолимое — то есть, я хотел сказать, неутолимое — восхищение. Сегодня же вечером мы договоримся о нашей следующей встрече».

Поул фер Ахе начал было вставать, но Ховард уже отвернулся от Мирли. Приложив к губам флакон настойки «Аммари», он залпом опорожнил его: «Это освежает!» Подражая принятому среди элиты жесту, он небрежно выбросил пустой флакон в корзину.

Что-то отвлекло внимание Сьюби. Прикоснувшись к руке мужа, она спросила: «Поул, кто эти люди?» Она указала на троих человек с мрачными и жестокими лицами, стоявших в промежутках между опорами аркады, окружавшей павильон. На них были серые с черными нашивками униформы и черные каски. У каждого на поясе висел тяжелый лучемет с коротким дулом.

Госпожа Януст тихо воскликнула: «Они повсюду! Нас окружили!»

Ховард Хардоа небрежно заметил: «Не беспокойтесь. Это всего лишь часть моей охраны. Наверное, мне следует выступить с объявлением, чтобы ни у кого не возникали лишние вопросы».

Проворно вскочив на эстраду, Ховард громко произнес: «Дорогие одноклассники, старые знакомые и прочие гости! Как вы могли заметить, павильон окружен людьми в униформах, напоминающих военные. Действительно, это вооруженный отряд моих компаньонов. Сегодня они надели мрачноватые костюмы, свидетельствующие о том, что у них далеко не радужное настроение. Когда они торжествуют и веселятся, они одеваются в желтое. А когда они появляются в белом, их называют «куклами смерти».

На этот раз достаточно благоразумно соблюдать их указания, и все мы прекрасно проведем сегодняшний вечер! Призываю вас продолжать беззаботное празднество! Пусть каждый вспоминает о прошлом! Дженора Садальфлури сообщила мне, что никто не планировал развлечения. Я опасался, что так оно и будет, в связи с чем предусмотрел небольшую развлекательную программу. Но прежде всего позвольте мне немного рассказать о себе. Возможно, из всех, кто посещал нашу старую добрую школу, я был самым наивным учеником. Теперь мне остается только смеяться над мальчишескими иллюзиями. О, с тех пор прошло двадцать пять лет, от юного мечтателя не осталось и следа! В школе он открыл для себя таинственный новый мир запретных наслаждений и завораживающих возможностей. Но как только он попытался исследовать этот мир и расширить свой кругозор, его отвергли. Весь мир восстал против него. Его запугивали и преследовали, над ним издевались и насмехались, ему придумали гнусную кличку «Фимфль». Первым, кто использовал это выражение, насколько я помню, был Блой Садальфлури. Не так ли, Блой?»

Блой Садальфлури надул щеки, но ничего не ответил.

Ховард Хардоа медленно, удивленно покачал головой: «Бедняга Ховард! Девочки обращались с ним не лучше. Даже теперь одно воспоминание об их пренебрежении заставляет меня морщиться. Сьюби Садальфлури развлекалась самыми бессердечными играми — не буду вдаваться в подробности. Сегодня я приглашаю ее очаровательных дочерей отправиться в развлекательное путешествие на борту моего звездолета. Мы посетим любопытнейшие уголки Галактики и — уверяю вас! — со мной они не соскучатся ни на минуту. Возможно, в результате Сьюби огорчится и почувствует себя одинокой, но ей следовало задуматься о возможных последствиях своих поступков двадцать пять лет тому назад — поступков, заставивших меня покинуть Блаженный Приют.

Откровенно говоря, трудно представить себе ситуацию, в которой у меня было бы больше преимуществ. Теперь я несметно богат. Я мог бы купить весь Блаженный Приют и даже не заметить этого. В том, что касается философии, мои представления стали гораздо более определенными. Я придерживаюсь принципа универсального равновесия: каждому действию должно соответствовать равновеликое противодействие. Или, попросту говоря, долг платежом красен. Перейдем, однако, к сегодняшней развлекательной программе. Это небольшое попурри на тему «Осуществление благородной мечты школьника о справедливом возмездии»! Обстоятельства сложились самым удачным образом — налицо многие важнейшие участники нашей судьбоносной трагикомедии!»

Корнелиус ван Буйерс, председатель организационного комитета, поспешно вышел вперед: «Ховард! Довольно! Ты болтаешь безобразные глупости! Твоя шутка зашла слишком далеко — по сути дела, ты развлекаешься в одиночку за счет всех остальных. Спускайся со сцены и веди себя, как подобает старому доброму школьному товарищу — пусть этот вечер не омрачается мелочными обидами».

Ховард поднял указательный палец. Два компаньона-охранника подхватили Корнелиуса ван Буйерса под локти, вывели его из павильона и заперли в гимнастическом зале для девушек. В тот вечер больше его не видели.

Ховард Хардоа повернулся к оркестру. Герсен, сидевший шагах в пятнадцати от Трисонга, надеялся, что широкополая шляпа и безмятежно-тупое выражение лица послужат достаточной маскировкой.