Книга алхимика

Меня словно обухом ударили. Едва ли прошел час с того момента, когда Айша была с Паладоном и они могли бежать. Я обругал себя последними словами за слабость и нерешительность. Я должен был убедить их покинуть Мишкат.

Неожиданно мне вспомнился один давний вечер, когда мы еще учились и были вместе. Айша сидела, скрестив ноги, на табурете, а на полу возле нее, как водится, устроился Паладон. Мы с Азизом полулежали на диванчике. Глаза Азиза, совсем как сейчас, возбужденно блестели. Он с удовольствием слушал, как Айша и Паладон подтрунивают друг над другом, беседуя о браке. Паладон уверял Айшу, что, скорее всего, Салим продаст ее какому-нибудь старику богатею — и поделом, потому что у нее отвратительный характер и вообще она — настоящая язва. Айша тогда покатилась со смеху и сказала: «За богатого так уж и быть — выйду». Потом, вдруг сделавшись серьезной, взяла лютню и запела. Музыку она сочинила сама, а слова принадлежали знаменитому сирийскому поэту Абуль-Ала аль-Маарри[61]. Она пела тихо, не сводя взгляда с Паладона.

С молодой женой не сладко старцу,
Молодая рада бежать из плена;

Жениха седого корит невеста,
«Пропади ты, сгинь, собеседник тлена!»

Лучше одеяние шерстяное,
Пустой бурдюк лучше старого хрена.

О молодом тоскует красотка,
Ему одному желает достаться!

Мы сидели, даже не зная, что на это сказать. Сперва мы хохотали над строчками, в которых героиня поносит старого мужа, но печальная концовка песни, показавшаяся нам надрывным, преисполненным отчаяния криком, заставила замолчать. Посмотрев на нас с невеселой усмешкой, Айша произнесла;

— Я никогда, ни за что на свете не выйду замуж за нелюбимого. — Она ударила рукой по струнам, и лютня жалобно всхлипнула.

Этот звук преследует меня до сих пор.

— Итак, Самуил?

Мне очень хотелось сказать, что предложение Ефрема не просто ужасно, цинично и жестоко, но еще и безумно. Что Азиз, принеся в жертву любимую сестру, не добьется ровным счетом ничего. У Юсуфа сотни жен, и ему все равно, будет их на одну больше или меньше. Что он воспримет предложение о браке как попытку слабого эмирата снискать его расположение. Да, он возьмет Айшу в жены, надругается над ней, после чего отправит в Африку, где она и будет прозябать остаток жизни в гареме с остальными позабытыми им наложницами. Кроме того, отдав Айшу замуж за Юсуфа, Азиз подарит ему заложницу. Ею африканец станет шантажировать Мишкат, превратив эмират в свою послушную марионетку. Ну а сам Азиз опозорится, заслужив себе репутацию послушной шавки Юсуфа.

Мне ужасно хотелось наорать на Азиза, чтобы он тоже понял столь очевидные для меня вещи. Мне ужасно хотелось объяснить принцу, что его советник-подхалим просто придумал еще один способ набить себе мошну. Ефрему, в отличие от меня, всегда было плевать на Азиза. Да смилуется надо мною Господь! Несмотря на все то зло, что совершил принц, я по-прежнему любил его. Больше всего мне хотелось сказать, что он погубит Айшу и Паладона, а вдобавок ко всему разобьет сердце и мне, ведь оно с детства билось ради них троих. Но я знал, что слова бесполезны. Из-за своей гордыни и тщеславия он просто не услышит моей мольбы. Сказав правду, я добьюсь лишь одного — утрачу доверие Азиза и обрету врага в лице его могущественного советника, а если это произойдет, то я не смогу ничем помочь Айше и Паладону.

— Мне кажется, это будет мудрым политическим шагом, — сказал я.

Азиз наклонился и поцеловал меня.

— Мой милый Самуил. Как же ты мне предан.

Стоило принцу распрямиться, как он уже забыл обо мне. Через некоторое время я выскользнул из его кабинета. Азиз с Ефремом с жаром обсуждали приданое Айши. Ведь ее предстояло выдать за столь известного могущественного правителя и завоевателя. В связи с этим Ефрем предлагал взять еще одну ссуду.

Я хотел сразу же рассказать обо всем Джанифе, но ударил гонг, возвещавший о том, что пришло время ночной стражи. Теперь в гарем не пустили бы даже меня. После бессонной ночи я с первыми лучами восходящего солнца кинулся к Джанифе, но она молилась, и мне велели подождать. Допустили меня к ней только через два часа. Молча меня выслушав, она покачала головой.

— Эмир Юсуф так стар, что годится ей в прапрадеды. Абу уже знает о планах Азиза?

— Думаю, нет. Скорее всего, Азиз расскажет о них завтра на совете. Боюсь, Абу согласится, поскольку на первый взгляд брачный союз со столь могущественным человеком упрочит позиции Мишката. Но если вы сможете поговорить с ним до совета и предупредить об опасностях…

— И что мне сказать брату, если он спросит, откуда мне известно о планах Азиза? Указать на тебя? Но если Азиз узнает, что ты на него донес, ты станешь его заклятым врагом. Можешь представить, какие это будет иметь для тебя последствия? Ты к ним готов?

— Да, готов, если речь идет о спасении Айши и о ее счастье с Паладоном.