Книга Балтиморов

— Зачем ее еще расширять? Почему нельзя сохранить то, что есть? Вот оно, ваше поколение, — войны не видели и считаете, что все лучше всех знаете.

— Профессор Хендрикс говорит, что…

— Кто такой профессор Хендрикс?

— Мой университетский преподаватель менеджмента. Он говорит, что свою фирму надо рассматривать только с двух сторон: чего я хочу — чтобы я съел или чтобы меня съели?

— Так вот, твой профессор ошибается. Именно когда хочешь расти любой ценой, тогда и идешь ко дну.

— Но если слишком осторожничать, вообще не вырастешь и тебя уничтожит более сильный.

— Этот твой профессор создал хоть одну фирму? — спросил дедушка.

— Насколько я знаю, нет, — ответил дядя Сол, понурив голову.

— А я — да! И дела в моей фирме идут прекрасно. Твой профессор разбирается в медицинском оборудовании?

— Нет, но…

— Ох уж этот университетский люд, все бы им теории строить. Твой профессор не основал ни одной фирмы, ничего не понимает в медицинском оборудовании, а хочет меня учить, как руководить «Гольдман и К^о».

— Да нет, ничего подобного, — урезонивал его дядя Сол, — у нас просто возникла пара идей.

— Идей? И что за идеи?

— Надо торговать нашей аппаратурой не только в Нью-Джерси, но и в других регионах.

— Мы уже сейчас можем обеспечить поставки куда угодно.

— А клиентура есть?

— Не то чтобы много. Но мы уже давно ведем речь о том, что надо открывать филиал на Восточном побережье.

— Вот именно, ты про это говорил, еще когда мы детьми были, а дело так и не сдвинулось.

— Рим не в один день строился, Сол!

— Профессор Хендрикс считает, что единственный способ расширить охват фирмы — это открывать филиалы в других штатах. В каждом будет филиал и склад оборудования, завяжутся доверительные отношения с клиентами, и можно будет быстро удовлетворять их запросы.

Дедушка поморщился:

— И на какие деньги ты собираешься открывать филиалы?

— Надо привлекать инвесторов. Мы могли бы открыть офис в Нью-Йорке, и там кто-нибудь…

— О-о, офис в Нью-Йорке! Это еще зачем? Секокус, штат Нью-Джерси, для тебя недостаточно шикарен?

— Не в том дело, но…

— Довольно, Сол! Я не желаю больше слушать эти глупости! Я все-таки хозяин своей фирмы или что?

Прошло два года; больше дядя Сол не заговаривал с отцом о своих идеях расширения фирмы. Зато он заговорил о гражданских правах. Профессор Хендрикс был левым активистом, борцом за гражданские права. Дядя Сол помогал ему в его деятельности. В те же годы у него завязался роман с дочерью Хендрикса Анитой. Теперь, возвращаясь в Секокус, он рассуждал об «отстаивании интересов» и «активных действиях». Вместе с профессором Хендриксом и Анитой он стал разъезжать по стране и участвовать в протестных маршах. Его увлечение политикой страшно раздражало дедушку. В результате между ними произошла ссора, после которой они не разговаривали двенадцать лет.

Случилось это ночью, в апреле 1973 года, когда дядя Сол приехал на весенние каникулы к родителям в Секокус. Около полуночи дедушка, дожидаясь его, расхаживал взад-вперед по гостиной. Временами он брал в руки «Тайм», а потом швырял его обратно на стол.

Бабушка сидела наверху, в спальне. Она несколько раз просила дедушку лечь спать, но тот не желал ничего слушать. Он желал получить от сына объяснения. В конце концов бабушка уснула. И проснулась от их криков. Снизу, через пол, глухо доносился голос дедушки.

— Сол, Сол, черт тебя раздери! Ты понимаешь, что ты делаешь?

— Это не то, что ты думаешь, папа.

— Я не думаю, я вижу! И вижу, что ты вляпался во всякие глупости!

— Глупости? А ты, папа, понимаешь, чего ты не делаешь, когда отказываешься протестовать?

Гнев дедушки был вызван фотографией на первой полосе «Тайм» — фото демонстрации, состоявшейся на прошлой неделе в Вашингтоне. На нем отчетливо были видны дядя Сол, тетя Анита и ее отец в первом ряду, с поднятым вверх кулаком. Дедушка боялся, что все это плохо кончится.

— Смотри, Сол! Полюбуйся на себя! — крикнул он, швырнув газету сыну в лицо. — Знаешь, что я вижу на этом снимке? Неприятности! Гору неприятностей! Ты чего добиваешься? Чтобы за тобой из ФБР пришли? А о фирме ты подумал? Знаешь, что сделает ФБР, если сочтет, что ты опасен? Поломает тебе жизнь, и нам заодно. Нашлют налоговую, и фирме конец! Ты этого хочешь?

— Тебе не кажется, папа, что ты делаешь из мухи слона? Мы вышли на демонстрацию за то, чтобы в мире было больше справедливости, ничего дурного я в этом не вижу.

— Ваши демонстрации совершенно бесполезны, Сол! Открой глаза хоть немного! Это все плохо кончится, вот чего ты добьешься. Тебя в конце концов убьют!

— Кто убьет? Полиция? Правительство? Браво, правовое государство!

— Сол, с тех пор как ты связался с этим профессором Хендриксом и особенно с его дочкой, от тебя только и слышно, что про всякие гражданские права…

— У нее есть имя, ее зовут Анита.

— Пускай Анита. Так вот, я не желаю, чтобы ты с ней встречался.

— Но почему, папа?