Книга Белого

– Оставьте ваши шуточки – я не за этим сюда пришёл. Второй вопрос – как сильно вы близки? Вы с ней в тёплых дружеских отношениях?

– Мы близки, как Антарктида и Антарктика. Вы снова задаёте глупые вопросы. В прошлый раз – вы обвиняли в убийстве мою покойную жену. Теперь, что – моя сиделка убила этого хахаля?

– Нет. Это дело уже месяц, как закрыто. Суд установил, что убийцей была ваша покойная бывшая жена Анна – с которой, конечно, теперь уже – ничего не возьмёшь. Просто у следователей этого дела возникли некоторые сомнения на счёт действительности вины Анны. Остаётся очень много загадок. Очень странное поведение. Я зашел к вам для того, чтобы спросить: каким Анна была человеком. Вы последний, кто ещё хорошо помнит её.

– Вы сомневаетесь, что убийцей была Анна?

– Да. Мне не вериться в это.

– Вы знаете, какой гнидой был этот её Андрей?

– Удивлён, что знаете вы. Во время первого моего визита – вы утверждали, что не знали, что у вашей жены долгое время был любовник.

– Это ложь. Всё я знал про Анну и Андрея. Но это не правда, что она любила его больше, чем меня. Я – был любовью всей её жизни; а она – моей.

– Те, кто знали вас, утверждают, что вы были – далеко не идеальной парой. А ваша соседка вообще сказала мне, что удивлена, что «у таких плохих родителей могла вырасти такая превосходная дочь».

– Маша – всегда была лучше нас – это правда. Но не правда то, что мы не любили друг друга. Да, мы ссорили, кричали каждый день. Но мы так жили. Что вы знаете о браке инспектор?

– Не так много. Но, думаю достаточно.

– Вам нравится кофе?

– Да, спасибо. Подобный кофе готовил мой папа – это было единственное, что он умел готовить.

– Единственное, о чём мы не спорили никогда – это о кофе. Возможно, именно этот напиток спас наш брак. Анна всегда говорила, что на пяти континентах – никто не готовит лучше меня.

– Как часто вы ссорились? Сколько раз в день?

– Не меньше четырёх – и то, только по праздникам. Но это были мелкие ссоры – на большие у нас уже не хватало сил.

– Она была заботливой матерью?

– Она была лучшей матерью.

– Как часто вы занимались любовью?

Я смущённо улыбнулся.

– Когда мы только встретились, мы делали это повсюду – не меньше семи раз за день. Когда мы женились – всего три раза в день, перед приёмом пищи. Когда мы сошлись во второй раз – каждый день. Когда в третий – раз в неделю. После четвёртого – никогда.

– Почему вы так часто разводились?

– По разным причинам: то мне хотелось побыть одному; то ей. Мы любили друг друга всегда и везде – совершенно не имеет значения то, что мы говорили друг другу; все наши слова – нужно понимать с точностью наоборот.

– Понятно. У меня к вам ещё один вопрос.

– Задайте его, детектив.

– Как вы считаете: Анна – ваша бывшая жена – могла убить своего любовника.

Я вздохнул и взглянул в окно.

– Могла ли она его убить… а вы что думаете, детектив?

– Я инспектор и меня – больше интересует ваше личное мнение.

– Это так необходимо делу?

– Дело, как я уже говорил, закрыто. Мне интересно.

– Могла ли она его убить… я не знаю.

Детектив исчез так же быстро и внезапно, как и появился. Я и глазом не успел моргнуть, как вновь оказался один. Была – лишь сиделка, невнятно что-то бубнившая себе под на кухне. А был ли вообще детектив? Может, это я схожу с ума?

Могла ли моя любовь убить человека?

Я бы мог убить за неё кого угодно – но вот она…

За двадцать лет наших отношений, она сказала, что любит меня только один раз. В тот день – я застал их вместе. Я не хотел никаких оправданий. Я хотел – просто помолчать. Она ничего не собиралась объяснять. Она просто – села рядом и сказала: «Я люблю тебя» – впервые за двадцать лет, шепотом. На следующий день, мы в пятый раз подписали бумаги о разводе; на этот раз – в последний раз.

Я попал в аварию – сделал ли это Андрей случайно и умышленно – не важно. Я знал, что она – несчастна. Она так и не пришла проведать меня. Это не значит, что она солгала мне в тот день. Но, боже, почему – она так и не пришла ко мне? Почему её не было, когда мне больше всего нужен был один её взгляд – он исцелил бы меня от всего горя, которое приносит с собою кресло.

Говорят, фиолетовый – цвет старой любви. Это красный, смешанный с синим. Это цвет купюры в пятьсот евро – это же и цвет нашего времени. Старики гонятся за временем, в котором им суждено было жить – но они всегда спотыкаются.

Я спрашиваю вас, чтобы вы – не успели спросить меня: что вы видите в своём окне? У вас есть свой мир? У вас есть картина, которая меняется каждую секунду. Вы слышите ноту, которая играет с самого начала времён? Вы что-нибудь слушали об изнанке нашего мира?

Норазм спрашивает Бруксиса:

– Что тебе приснилось?

Он долго молчит. Затем, тихо говорит:

– Я видел конец.

В разговор вмешался Сонис:

– Ха! Я вижу его каждый день.

Бруксис:

– Не тот конец. Конец – вечен. Я видел во сне, как кончилась Его история.

– И как же?

– Он поднялся так высоко, что не заметил, как земля ушла у него из-под ног.

– Что это значит?

Я не услышал, что ответил Бруксис на последний вопрос. Меня это и не интересовало. Жизнь напоминала о себе всеми оттенками белого.