Книга-ботокс. Истории, которые омолаживают лучше косметических процедур

Я создаю новый документ и радостно начинаю печатать. И лишь при сохранении файла в нужную папку я замечаю вчерашний заголовок, оказывается, я уже создала документ, но забыла об этом. Я кликаю на него и в страхе гляжу на экран – этого просто не может быть… Неужели я без своего собственного ведома принимаю наркотики? Перед моими глазами уже готовая история, которая называется «Забудь об этом!». Быть может, это мои дети позволили себе такую шутку? Но нет, в моей голове медленно всплывает воспоминание, как я набирала все это незадолго до того, как у мужа случился приступ кулинарной активности, – и совершенно позабыла, о чем писала. Теперь у меня есть две истории на одну тему. И какую из них мне выбрать? Я принимаю соломоново решение[39], удаляю оба текста и опять переписываю все заново. Через пару дней, я на сто процентов в этом уверена, я забуду, о чем были две другие истории.

Моника: завистница

В офисе она неожиданно оказывается напротив меня: Дженнифер, на тридцать лет моложе, красивая как картинка, юная и ничем не обремененная. Молодая коллега часто подходит ко мне, задает вопросы, если не может понять какие-то процессы, и привносит достойные всяческого уважения новые идеи: «Я даже не знаю, это всего лишь идея, но не было бы лучше оцифровать архив? Тогда мы сможем намного быстрее сравнивать данные».

Я киваю. Это действительно замечательная идея. Однако, несмотря на это, я сержусь. «Ну, конечно, мелкая дрянь захотела все улучшить», – думаю я.

Кажется, Дженнифер чувствует мою неприязнь: «Но если вы привыкли работать по-другому, то просто забудьте о моем предложении! Нововведения хороши не сами по себе, а только в том случае, если они подходят персоналу и удобны для работы».

У меня внутри все еще больше сжимается. В каком-то смысле я с двадцати лет проповедую это в фирме. Нововведения ради самих нововведений только тормозят всю работу. Теперь же мелкая дрянь будет с умным видом навязывать мне мои же идеи? И это еще не все. Каждый день начальник и другие коллеги мужского пола «мимоходом» заглядывают к нам. Дженнифер вежливо выслушивает самого главного дамского угодника в фирме, дожидается приглашения на ужин и отвечает начальнику, что вечером она немного задержится, чтобы еще раз просмотреть срочные документы. Шеф улыбается и передает ей еще одну стопку бумаги, раз уж она и так собралась поработать сегодня подольше, то не могла бы она выполнить и эту срочную работу, она окажет ему огромную любезность. Дженнифер предлагает мне взять часть работы на себя, ведь мы вечно охотно берем на себя работу у коллег-мужчин, но не у женщин. Моя рука в кармане пиджака сжимается в кулак.

Боже мой! Неужели мое рабочее место не могло оказаться напротив одной из этих молоденьких фифочек, которые открыто презирают нас, людей старшего возраста, задирают нос и хотят нас выжить? Так нет же, напротив меня сидит молодая женщина, которую я тридцать лет назад сочла бы такой милой, что сразу захотела бы подружиться. Она социально примерна, умна, красива и энергична, но, несмотря на это, она меня раздражает.

Я вздрагиваю, когда дочь за ужином упоминает имя «Дженнифер» в связи с классной экскурсией. Неразгаданное судоку вдруг начинает казаться мне похожим на заглавную букву «J». «J» – как Дженнифер. И я в считаные секунды теряю аппетит, когда муж говорит, что встретил Дженнифер в магазине.

«Ты… встретил Дженнифер?» – запинаясь, произношу я.

«Она живет как раз в квартале отсюда. Дорогая, что случилось?» – спрашивает муж.

«Что! В квартале, значит! У меня это в голове не укладывается! Откуда ты вообще ее знаешь?» – кричу я.

Муж и дети смотрят на меня так, словно размышляют, стоит ли немедленно вызывать психиатрическую помощь.

Абсолютно спокойно муж объясняет, что мы все приглашены к евангелическому священнику и его жене Дженнифер.

Ах, эта Дженнифер, совсем другая Дженнифер. Она примерно моего возраста, так что все в порядке.

Но Дженнифер из офиса – чудовище. Я думаю об этом, когда волею случая оказываюсь вместе с ней в лифте, поднимаясь на этаж, где находится наш офис. На всех четырех стенах этого лифта висят зеркала. Пока я обсуждаю с Дженнифер предстоящее совещание, то краем глаза замечаю собственное отражение и пугаюсь. Такие горькие складки вокруг рта с опущенными уголками я видела только у старух, которые на дух не переносят ни самих себя, ни молодых людей. Упрямые зануды. Завистницы. Да, это все про меня!

Выражение зависти со стороны очень легко читается по мимике. А иногда в зеркале можно поймать собственное завистливое выражение лица.

Дженнифер в полной готовности. Такая действительно крутая и даже милая.