Книга чародеяний

– Именно так. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

– Нет нужды, – проскрипел кто-то из старейшин. – Продолжайте, Роберт. Вы всегда были хорошим теоретиком.

Теоретиком, не практиком. Арман снова занялся питьём, спешно выбирая из ряда открывшихся возможностей – ему казалось, он придумал, как завладеть книгой прямо сейчас, но в первый же вечер это исключено. Одна идея, вторая, третья… Нельзя увлекаться. Каждую нужно взвесить раз пять.

– Главное я, собственно, сказал, – пожал плечами он. – Думаю, мы с вами сдвинемся с мёртвой точки, если будем задавать… правильные вопросы.

Многие покивали головами, соглашаясь с Хартманном. Подала голос мадам дю Белле:

– Я считаю, что прежде всего стоит сосредоточиться на вопросе владения, дамы и господа. Кому-то предстоит сберечь эту вещь до конца магии, и, признаться, я пока не вижу ответа.

– А это, дорогая Вивиан, всего лишь продолжение предыдущего вопроса о свойствах книги, – безмятежно продолжил Арман. Ему самому было боязно упустить нить и запутаться в умном разговоре, то же чувствовали и другие, судя по напряжённым, сосредоточенным лицам. – Кому-то предстоит. Кому? Как мы видим, книга чутко отзывается на большое скопление магии, так как сама является им же. Значит, нет речи о том, чтобы хранить её в месте, подобном этому замку.

– Или в семье, где живут многие, – впервые пробасила Чайома. Её крупная тёмная фигура выделялась среди хрупких бледнокожих стариков, и всё же вблизи она оказалась старше, чем прежде думалось Арману: по смуглому лицу разбегалась сеть глубоких морщин. – Или в семье, где живут сильные. Правильно ли я говорю?

– Правильно! – воскликнул пан Росицкий и от волнения уронил вилку. – Это и я хотел вам сказать, не дай древний дух, вам бы пришло в голову… нет, конечно же, я и не желал просить каких-то привилегий для моей семьи – мы вовсе не стремимся…

– Конечно, вы не стремитесь, – успокоила его Чайома. – Все, кто присутствует, знают это.

– Мало знать, – почему-то грустно вздохнул тот, но продолжать не стал. Арман понял, что пора увести пана Михаила в сторону от предательств и убийств: как человек, близкий команде Берингара, он-то как раз ни о чём не забывал.

– Согласен с вами, пан Михаил, и рад слышать, что вы по-прежнему умилительно нетщеславны, – в ответ на мягкую шутку Хартманна снова раздались смешки. Пан Росицкий хихикнул как будто с облегчением. – Однако есть и обратная сторона вопроса: стоит ли доверять книгу кому-то слабому? Уж простите за откровенность, не все из нас умеют… зажигать свечи.

– А вот тут лукавите, – вежливо возразил сэр Дерби. – Книга чародеяний после конца времён… конца наших времён, я имею в виду… будет принадлежать людям, а люди – в том смысле, какой несёт это слово среди нас – слабы.

– В ту пору изменится и характер книги, как уже догадался пан Михаил, – парировал Арман. – Люди будут владеть ею, как реликвией, как обычным, пусть и не лишённым ценности, предметом. Пока речь идёт о том, как сохранить книгу до этого момента, и мы с вами вынуждены выбирать между силой и слабостью: первая небезопасна сама по себе, как бы она ни была честна, вторая вряд ли войдёт в резонанс с артефактом, но сможет ли защитить его от недоброжелателей?

– Хранить в «слабом» месте, а охрану приглашать извне? – предположила Вивиан. – Как мы делали до этого момента, вы помните? Господа старейшины, чем вам не угодил такой вариант?

– Много чем, – буркнул Мерлин и кивком указал на Берингара. Тот немедленно отозвался:

– До этого момента книга находилась в ведении совета старейшин, а они тоже по озвученным причинам не могут собираться в одном месте надолго. Раньше в этом просто не было нужды. Что касается приходящей охраны, уведомляю вас, что это было неудобно… откровенно говоря, всем. Старшие маги вынуждены отрываться от повседневных дел, чтобы отбыть свою смену, что до военных колдунов, их и вовсе отзывали с основной службы.

– Как сейчас, – намекнула мадам дю Белле, красноречиво оглядев застывших стражников.

– Общечародейское собрание – стандартная ситуация, для которой предусмотрено и время, и место, и заранее известно, каких усилий она потребует, – поправил Берингар. – Вызовы на охрану артефакта, потенциально опасного, превышают полномочия и нарушают права многих.

На эти слова недовольно заворчал Хольцер, но его перебил англичанин:

– Получается, тот, кто вызовется хранить книгу у себя, должен быть ещё и достаточно смел.

– Смелость – отличное качество, спору нет, но в подобном деле большую ценность имеет хладнокровие. В первую очередь, этот человек или группа людей должны хорошо владеть собой, – сказал Берингар. Арман почти физически ощутил, как Бер пожалел о своих словах, едва осознав их смысл; остальные были готовы тактично промолчать, но, к сожалению, Арман оставался Хартманном.

– Не намекаете ли вы, – со сдержанной неприязнью произнёс он, – на свою фамилию, молодой человек? Боевые колдуны славятся своей выдержкой… – «ага, особенно Росицкие», пронеслось в голове Армана, – …достаточно сильны и умеют держать в узде как своё, так и чужое могущество. К любопытной мысли вы нас подвели.