Книга чародеяний

– Что ж… – пан Михаил снова занервничал, но ничего не уронил и не поджёг, только поправил пенсне. – Разве вы сами не являетесь образцом… не самого мощного колдовства, простите мне ваши же слова, но сильной воли и холодной головы? Уверен, в ваших руках книга была бы в безопасности.

Отдалённое ликование, ликование ещё не наступившего будущего, затопило сердце Армана-Хартманна, однако вслух он с укором указал на очевидную ошибку:

– Премного благодарен за приятные слова, друг мой, но я всё-таки вдовец и… недавно потерял единственного наследника. Речь-то идёт о семье, не об одиноком хранителе.

Пан Михаил сильно расстроился и замолчал. Вмешалась мадам дю Белле:

– Многие из нас не имеют наследников, Роберт: и я, и Чайома, и Свен, и Чезаре… – Кудрявый звездочёт из Флоренции среагировал на своё имя, отставил тарелку с десертом и рассеянно покивал. – И я думаю, что это не такое уж препятствие. Конечно, семья – весьма удобный способ… организации жизни, скажем так, но ведь наследники могут быть не только кровными.

– И каждый раз выбирать себе достойного преемника? – осведомился Арман. – Гм-гм. Мне казалось, мы здесь пытаемся избавить себя от лишней мороки и таких вот собраний… О, простите, друзья мои – конечно, я счастлив вас видеть, но мало кто из нас этим утром не сетовал на то, что снова надо вставать и куда-то идти. Или я неправ?

Со смехом обстановка немного разрядилась. Арман задумался, не стоит ли прямо сейчас предложить им страну-владельца? Пожалуй, рано, и к этому господа послы должны прийти сами. О его патриотических настроениях знают все, кому надо, настаивать самому – дурной тон и слишком крупный риск, да и Хартманн требовал другой линии поведения.

– Мне нравится кандидатура молодого Клозе, – решительно повторил сэр Дерби. – Если Юрген и вправду виновен, во что я, кстати, слабо верю, опасность ликвидирована. Если же нет, мы рано или поздно выясним правду…

– Как же? – удивилась Вивиан, приложившая руку к нападениям и убийству писаря. – Мы ведь вовсе не заняты установлением истины.

– А смысл? – тихо спросил Арман, снова приковав к себе внимание. – Всё уже кончилось, друзья мои… Тех, кто умер, не вернёшь, а книга – вот она, у нас с вами.

– Помнится, угроза предательства тревожила души ваши, – вступила Чайома. – Тот, кто действует подло и умеет молчать, не просто так убил пишущего человека.

– Но с тех пор он больше ничего не сделал, – Арман-Хартманн выглядел удивлённым и, что важнее, слегка напуганным. Слегка, как будто пытался скрыть свой настоящий страх, а не выставить напоказ поддельный. – Только не говорите мне, что мы можем потерять кого-то ещё…

Он не собирался драматизировать, но сердце кольнуло именно в этот момент. С таким типом боли Арман ещё не совладал, поэтому не уследил за лицом, что вызвало несколько минут тревоги и суеты вокруг его особы.

– Ничего, ничего, – нетерпеливо отмахивался он, стараясь любой ценой избавиться от черноты перед глазами. Глубокие вдохи, кажется, помогали. – Не беспокойтесь.

А вот ему беспокоиться было о чём. Смысл давать книгу тому, кто, того и гляди, скоро помрёт? Мысль витала в воздухе, и её высказал Хольцер:

– Вас послушать, так нужен какой-то… сверхчеловек: не очень сильный и не очень слабый, не слишком старый и не слишком молодой, да чтоб семья была и наследников полон двор. Не слишком ли мы многого требуем?

– Тут звучала мысль о том, чтобы книгой чародеяний владели старшие маги определённой страны, – осторожно зашёл сэр Дерби. Арман улыбнулся через утихающую боль: от англичанина он ждал этого в первую очередь! Точнее, ждал Роберт Хартманн. – Мне кажется, это неплохой вариант, чтобы удовлетворить все наши капризы. У большинства крупных держав есть связи с миром людей, чтобы потом…

– А что же, дорогой Джеймс, делать некрупным? – мягко осведомился пан Михаил, с самым невинным видом протирая вилку салфеткой. – Кажется, мы с вами всегда ставили на первое место колдовское сообщество, а не внешние границы, столь ненадёжные и переменчивые.

– На мой взгляд, это условие становится всё труднее соблюдать, – деликатно сказал Джеймс. – Уверен, Роберт меня поддерживает.

– Поддерживает, – вяло отозвался Арман. Он слушал так внимательно, что изображать равнодушие было трудновато. – Да-да.

– Началось, – пробормотал звездочёт Чезаре. – Одни и те же, всегда одни и те же.

Маги промолчали – кто смущённо, кто тактично. На этом поле самыми сильными фигурами были послы от Англии, Франции и Пруссии, хотя и Хольцер, и молчаливый черноглазый турок тоже могли бы внести свою лепту, если бы меньше боялись своих колдовских коллег; Эрнест боялся точно, а турок был новичком, с чем им, конечно, крупно повезло. Повезло и с тем, что русский царь после войны с Наполеоном и внутренних восстаний всячески оберегал свой народ от «революционной заразы»: Хартманн говорил, что это рикошетом отразилось и на колдовском посольстве, которое они отправляли на запад всё реже и неохотнее, да и Третье отделение снова взялось за магов, принявши их за секту – прямо скажем, не без оснований.