Книга чародеяний

– Книга чародеяний непредсказуема и опасна, как сама магия, – заговорила старейшина Моргана, опережая прочих. Обычно она давала слово Берингару или послам. – Мы это предполагали с самого начала, вопрос был лишь в том, насколько сильным получится артефакт и на какие именно эффекты он способен. Я считаю, пришло время, когда книга показала нам, на что способна. Дамы, господа, уважаемые маги. Кто из вас, зная все преимущества и опасности данной вещи, бесценное содержание и непредсказуемый магический характер, готов сохранить её у себя?

Колебания были ясны, как день – радоваться и потихоньку подлечивать болячки, как и владеть уникальным источником знаний, хотели многие, но мало кто был готов терпеть ради этого страх, постоянную настороженность и риск сойти с ума. Старшие маги осматривали друг друга в поисках самого хладнокровного, самого смелого, самого умного, самого готового… Милош припомнил слова папиной подруги Чайомы и пожалел, что здесь нет Юргена Клозе, но нет так нет. Берингар отказался, папа тоже. Вивиан дю Белле молчит – и, кажется, склоняется к отрицательному ответу. Хольцер отчаянно мотает головой, хотя от него иного и не ждали…

– Я готов, – сказал Роберт Хартманн. На сей раз он не дождался, когда все на него посмотрят, и тратить время на экивоки тоже не стал. Бесстрастно оглядел весь стол, послов и старейшин, задержал взгляд на мадам дю Белле и произнёс: – Полагаю, нам стоит повторить перед всеми краткое содержание вчерашней беседы.

– Давайте просто проголосуем, – поморщился сэр Дерби. Его, кажется, тоже всё достало.

– Нет, – возмутились старейшины. – Никаких секретов, господа, выкладывайте!

И господа выложили. Милош выслушал пересказ всего, чему был свидетелем, из уст собственного отца – пан Росицкий умудрился сократить повествование и не отвлекаться, разве что пару раз забыл слова и ещё единожды выронил кольцо, которое вертел в руках. Магия, книга, государственные границы, неопределённые свойства артефакта, герр Хартманн. Всё сводилось к тому, что герр Хартманн знает, на что идёт, и это устраивало многих.

– Прошу прощения, – нахмурился датчанин Свен. – Это вы там между собой решили, а как же остальные?

– Так мы проголосуем, – подсказал ему Хартманн. – Всё должно быть справедливо, с этим я согласен. Решение ещё не принято.

– Ты… вы, Роберт, и в самом деле с книгой на «ты», – признал датчанин. Милошу показалось, что между ними решается что-то очень важное. – У нас вот не было такой возможности.

– Ну почему же, – прусский посол поджал губы, с неприязнью косясь на родича. – Возможности, как и время, у нас у всех были равные. Ничто не мешало вам, будучи в нижнем зале, уделить большее внимание самому артефакту, нежели досужим сплетням.

Свен признал поражение и опустил голову. У других возражений не нашлось: Милошу показалось, будто турок недоволен, но сказать ему было нечего, а вот сэр Дерби и мадам дю Белле, встревоженные финтами, которые выписывала книга в последнее время, махнули рукой на свои амбициозные затеи и с надеждой смотрели на Хартманна. Себе дороже, решили они, и Милош их понимал: будь он колдуном послабее, сам бы ни за что не полез, да и вчерашнее… Задним числом до Милоша окончательно дошло, что он, весь такой сильный и важный, поддался безмолвному приказу книги без малейших колебаний, даже не заметил ничего. От этого сделалось страшно и неприятно, будто льда за ворот бросили.

– Совет старейшин удаляется, чтобы обсудить ваше предварительное решение, – объявил Берингар, когда стайка стариков в капюшонах прекратила шушукаться и вышла за дверь. – После этого проголосуем. Участие в голосовании примут все присутствующие, за исключением стражников замка Эльц, потому что у них недостаточно полномочий.

– Это что за новости? – засопели слева. Милош обернулся: опять сержант Хубер.

– Это было оговорено в инструкциях, – как ни в чём не бывало ответил Берингар, отличавшийся отменным слухом и нюхом. – Если вы их читали, сержант Хубер, могли почерпнуть некоторые небесполезные сведения.

Милош перехватил его взгляд и с трудом подавил смех. Берингар, видимо, тоже, но у него было больше опыта в таких делах, а Милошу пришлось притвориться чихающим.

– Будьте здоровы, – с неприкрытой злобой буркнул сержант Хубер. Милош прикусил язык. Анекдот, не иначе!

Пока старейшины совещались, за посольским столом ограничились парой-тройкой натянутых комментариев о погоде. Все головы, по большей части седые, обернулись на скрип и звук шагов, когда старейшины всё-таки вернулись и заняли свои места. Они опять подсунули Берингару какую-то бумагу, с которой тот и прочитал хорошо поставленным голосом:

– Совет старейшин признаёт кандидатуру Роберта Хартманна, колдовского посла от Прусского королевства, и объявляет голосование открытым.

Вот же волокита, подумал Милош. Могли бы сами рот открыть и сказать. Неудивительно, что в колдовском сообществе важные решения принимаются буквально раз в сто лет! Если повезёт…