Книга чародеяний

Из рассказов папы и брата он вспомнил, что признаёт – не значит одобряет. Что ж, выбирать им особо не из чего, остальные испугались… Он даже немного гордился не своим послом: старик мог бы и отказаться, а всё-таки решил положить конец великосветскому занудству! Пожалуй, наблюдение за Хартманном лишним не будет, как и за любым другим потенциальным владельцем книги, но как же хорошо знать, что скоро всё закончится!

Проголосовали «за» и «против», подсчитали поднятые руки. Воздерживаться было запрещено. Милош заметил, что мадам дю Белле первой вскинула руку «за», за ней последовали Эрнест Хольцер, Джеймс Дерби, Чезаре и Свен… Пан Росицкий как будто поколебался, косясь на соседей, но вздохнул и тоже поддержал Хартманна. Вчера он выглядел более уверенным. Решительным несогласием ответили многие, в их числе – Чайома и черноглазый турок, но больше всего Милошу бросилось в глаза то, что сделали старейшины: почти все они проголосовали «против».

– Поровну, – объявил Берингар, равнодушно подсчитывавший голоса. По всей комнате заметались охи и вздохи. Сам Хартманн, которого Милош наконец-то видел не со спины, ждал и улыбался, склонив голову к плечу и поглядывая на соседей с непонятным выражением лица: то ли игривым, то ли угрожающим. Нет, наверное, не зря его опасаются, но и вселенского зла Милош в этом человеке не находил, как в других – кандидатуры получше. – В таком случае надлежит подумать ещё пять минут и повторить процедуру голосования. Совет старейшин просит вас не бояться чужого осуждения и голосовать честно, от чистого сердца.

Тайно бы, подумал Милош, но на это нет времени, к тому же подделать результат в таком случае будет легче лёгкого. Через пять минут все снова ахнули: несмотря на то, что Свен, не глядя на Хартманна, изменил голос на «против», а турок решился высказаться «за», чаша весов не дрогнула. Оставалась ничья.

– Как всегда, друзья мои, – мягко заметил Хартманн, сцепив пальцы в замок. От него уже ничего не зависело, и он просто ждал. – Жаль, что за столько веков бытия колдовского сообщества мы так и не выучились доверять друг другу. Уважаемые господа старейшины! Подскажите, что нам теперь делать?

Капюшоны снова пошептались и снова выставили вперёд Моргану и Берингара.

– Как вы уже поняли, мы не одобряем вашу кандидатуру, – заговорила Моргана, обращаясь к Хартманну. – Однако других вариантов даже не предлагают, несмотря на то, что не все готовы признать вас. Колебаться дальше нельзя. На этот случай мы спросим саму книгу.

– Это как? – не понял Хольцер, стремительно теряющий суть происходящего. Он растерянно шарил глазами по чужим лицам, явно не понимая, о чём речь. – Она что, ещё и говорящая?

У Милоша аж скулы свело от того, какую глупость сморозил Хольцер, и не у него одного.

– Эрнест, это же книга, – шепнул ему Хартманн, одновременно забавляясь и злясь. – В ней есть такие небольшие закорючки, это буквы. И они, знаете ли, иногда нам что-то сообщают; если уметь читать, разумеется…

Хольцер густо покраснел, осознав, что ляпнул, и заткнулся. Вообще-то это было грубо, но он так всех достал, что никто не вступился за него, и у самого Милоша такого желания не возникло, и даже у пана Росицкого.

– Удачное предположение, но нет, – вступил Берингар. Теперь Милош слушал внимательно. – В книге написано только то, что мы туда занесли, исключения недопустимы, однако она может войти с нами в контакт другим способом – в основном это похоже на выражение человеческих эмоций, как нам с вами уже известно. Говорить о том, что книга способна выбрать себе хозяина, рано и, пожалуй, бессмысленно вовсе, но совет старейшин – и я с ним согласен – считает, что защита артефакта достаточно сильна, чтобы отвращать опасность. Мы с вами можем ошибиться в выборе, но сама книга чародеяний допустит к владению лишь того, кого сочтёт безопасным для себя.

– Но не для нас, – заметил пан Росицкий.

– Это верно, но мы решить не смогли.

– Ну конечно! – воскликнул Хартманн, хотя было видно, что он не удивлён – скорее рад, что понял правильно. Милош тоже кое-что понял: пляски послов вокруг постамента не имели отношения к тому, о чём говорилось сейчас. – Одни из тех защитных чар! Умно, умно. Хотя и ненадёжно, прямо скажем…

– Почему мы не сделали этого раньше? – возмутился доселе молчавший турок. – С самого начала мы могли обратиться к книге?!

– И вовсе нет. Во-первых, эту возможность господа старейшины и изучали, надо полагать, а это требовало времени, – капюшоны синхронно кивнули, выражая согласие. – Я уж не говорю о том, что так вышло бы даже дольше. Шутка ли, проверять каждого претендента лично! На нестабильном-то артефакте… Во-вторых, друзья мои, мы всё-таки создатели и хозяева книги, а не её верные слуги, – напомнил Хартманн. Он явно приободрился и теперь чуть ли не руки потирал в предвкушении. – То, что совет старейшин решил прибегнуть к этому ходу сейчас, означает, что мы с вами не справились и зашли в тупик, но я вижу ещё одну брешь… Простите, что снова затягиваю процесс…