Книга дьявола: о Пресвятой Троице. Назначение человека

Все познается в сравнении – так гласит мудрость всех времен и народов. И чем удачнее сравнение, аналогия, пример, образ, подобие, параллель и тому подобное, тем лучше познается человеком тот или иной предмет или явление. Даже то, что относится к числу непостижимых для нашего ума вещей, становится более понятным и ясным при удачном сравнении для нашего разумения и понимания. Трудно, например, объяснить человеку, каким образом Сын Божий может быть равен и собезначален Своему Отцу, если Он от Него происходит путем Своего рождения, потому что следствие не может быть равно причине, и причина всегда первична по отношению к следствию. Но в святоотеческой литературе (например, в сочинении преподобного Иоанна Дамаскина «Против манихеев», в 4-м вопросе «Три ипостаси, единое начало») для объяснения собезначальности всех Лиц Пресвятой Троицы иногда используется очень удачный образ: от пламени, как известно, рождается свет и исходит тепло, но при этом самого пламени без света и тепла не бывает. Так и первого Лица Пресвятой Троицы, Которое мы называем Отцом, никогда не было без остальных двух – без Сына и Духа Святого. Если же когда-то не было Сына, следовательно, Отец когда-то не был Отцом, а подобным образом думать о Боге нечестиво. Так, при сравнении сосуществования Лиц Пресвятой Троицы с образом огня нам становится намного яснее, каким образом Сын и Дух Святой могут быть равны Отцу, если Они происходят от Него путем рождения и исхождения, и это несмотря даже на то, что тайну Пресвятой Троицы нашему уму невозможно постичь.

Точно также с помощью сравнения мы сможем гораздо лучше понять, в чем проявляется цель существования и назначение человека, если мы посмотрим на него на фоне духов, которых мы еще называем ангелами и демонами или силами света и силами тьмы. Но почему именно с ангелами? Чем обусловлен такой выбор? На это надо сказать, что такой выбор в действительности даже не нуждается в обосновании, потому что человека всегда, во все времена, века и эпохи сравнивали с духами, показывая преимущества и слабости первого перед последними, как будто те и были созданы для этого постоянного сравнения. Если даже какой-либо разговор об ангелах не имеет сознательной цели показать человека на фоне духов и если даже в нем ни словом не упоминается сам человек, все равно в таковом разговоре это сравнение будет неизбежно хотя бы подразумеваться. В природу верующего человека, какой бы религии он ни был, словно вложено это желание сравнивать людей с духами. Наш род всегда и при этом чаще всего в обычных житейских ситуациях и повседневной суете оправдывал себя всем известной фразой: «мы же люди» или словами: «мы не ангелы». В целом все религии и верования в один голос говорят, что человек – более высшее существо, а духи, следовательно, – более низшие. В христианстве же чаще всего людей сравнивают с духами тогда, когда речь заходит о покаянии. Христианство учит и проповедует, что, какое бы зло человек ни совершил, тот всегда может в этом покаяться и измениться, став на истинный путь. Как пишет преподобный Исаак Сирин в «Словах подвижнических», а именно во 2-м слове «О благодарности Богу, с присовокуплением краткого изложения первоначальных учений», нет греха непростительного, кроме греха нераскаянного. Духи же, напротив, однажды отпав от Бога, уже не могут вернуться в первоначальное состояние, в котором они некогда пребывали.

Итак, человек всегда и везде сравнивал себя с духами, и поэтому нам незачем объяснять, почему мы вдруг решили это сделать еще один раз. Просто мы проделаем это сравнение совсем другим способом.

Сначала можно ожидать, что для сравнения человека с духами мы начнем опираться на Священно Писание, жития святых угодников и исторические свидетельства, где тем или иным образом затрагивается речь об ангелах и демонах, контактировавших с людьми в то или иное время. Но вместо этого мы воспользуемся одним всемирно известным произведением художественной литературы – романом Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита». Такой выбор книги и такое предпочтение ее перед всеми остальными книгами, включая названные, могут кому-то показаться странными, а для кого-то – даже возмутительными. Но этот выбор и это предпочтение более чем оправданы по следующей причине. Все дело заключается в том, что представляемые нами в уме образы или фигуры духов, каковыми бы они живыми и настоящими ни были, лишены конкретного жизненного содержания, чего, как мы увидим, нет при восприятии образов при чтении «Мастера и Маргариты».