Книга джунглей. Вторая книга джунглей

Наконец Кала-Наг остановился на вершине горы между двумя древесными стволами. Они стояли в кругу деревьев, окаймлявших пространство в три или четыре акра, с неправильными очертаниями, и Маленький Тумай увидел, что на всём этом пространстве земля утоптана и тверда, как кирпичный пол. Несколько деревьев росло в середине поляны, но кора была содрана с них, и белая древесина блестела, как полированная, при лунном свете. Ползучие растения свисали с верхних ветвей, и чашечки цветов на лианах — огромные, белые, точно восковые колокольчики, похожие на вьюнки, — свешивались в глубоком сне; но на самой поляне не росло ни былинки — земля была вся вытоптана. При лунном свете всё это казалось железно-серым, исключая тех мест, где стояли слоны: тени их были чёрные, как чернила. Маленький Тумай смотрел, затаив дыхание, и глаза вылезали у него на лоб, а в это время всё больше, и больше, и больше слонов выплывало на открытое пространство из-за деревьев. Маленький Тумай смог насчитать только десять слонов и принялся снова и снова пересчитывать их по пальцам, пока не перепутал десятки и голова у него не закружилась. Он слышал, как они шуршали в подлеске, за пределами поляны, продираясь в чаще к вершине горного склона, но едва слоны попадали в круг древесных стволов, они начинали двигаться, как призраки.

Тут были дикие самцы с белыми бивнями, осыпанные упавшими листьями, орехами и сучками, застрявшими в морщинах на их шеях и в складках их ушей; тут были толстые, неповоротливые слонихи с беспокойными маленькими розовато-чёрными слонятами, всего трёх или четырёх футов ростом, бегающими под брюхами матерей; молодые слоны, очень гордившиеся своими бивнями, которые недавно начали прорезываться; тощие, костлявые холостые слонихи-старухи, беспокойные, со впалыми щеками и хоботами, похожими на толстую кору; буйные, дикие старые слоны, испещрённые от плеч до боков громадными рубцами и шрамами — следами былых сражений — и лепёшками засохшей грязи, свисающими с их плеч, — следами одиноких купаний в трясине; был здесь также один слон со сломанным бивнем и шрамом от сокрушительного удара страшных тигровых когтей, избороздивших ему бок.

Они стояли голова к голове, или ходили взад и вперёд по площадке парами, или покачивались и переваливались с боку на бок в одиночестве, — десятки, много десятков слонов.

Тумай знал, что, пока он будет смирно лежать на шее Кала-Нага, с ним ничего не случится, ибо даже во время бешеной гонки и свалки в кхеде дикий слон не станет хватать хоботом и стаскивать человека с шеи ручного слона, а здешние слоны не думали о людях в эту ночь. Один раз они вздрогнули и насторожили уши, заслышав звон ножных кандалов в лесу, но это была Падмини — любимая слониха Петерсена-сахиба; с оборванной цепью она, ворча и пыхтя, взбиралась на гору. Должно быть, она сломала загородку и пришла прямо из лагеря Петерсена-сахиба. Маленький Тумай увидел и другого, незнакомого слона с глубокими бороздами от канатов на спине и груди. Он также, наверное, убежал нз какого-нибудь лагеря в окрестных горах.

Теперь из лесу уже больше не доносился шум приближающихся слонов; Кала-Наг, тронувшись со своего места между деревьями, вошёл в самую гущу стада, клохча и булькая горлом, а все слоны принялись разговаривать между собой на своём языке и двигаться.

Лёжа попрежнему, Маленький Тумай смотрел вниз, на многие, многие десятки широких спин, колеблющихся ушей, подрагивающих хоботов и маленьких, бегающих глаз. Он слышал стук бивней, случайно столкнувшихся друг с другом, сухое шуршанье переплетающихся хоботов, шорох громадных боков и плеч, трущихся друг о друга в толкотне, и непрерывное щёлканье и шелест огромных хвостов. Вдруг облако закрыло луну, и Маленький Тумай очутился в непроглядной тьме; но бесшумная упорная толкотня, движение и звуки бульканья не прекращались. Маленький Тумай знал, что слоны столпились вокруг Кала-Нага и нечего думать о том, чтобы заставить его выбраться из стада; он стиснул зубы и дрожал всем телом. В кхеде по крайней мере было светло от света факелов, там кричали, но здесь мальчик был совсем один во мраке, и один раз чей-то хобот поднялся и коснулся его колена.

Но вот один из слонов затрубил, все подхватили его крик и трубили пять или десять страшных секунд. Роса, как дождь, лилась с деревьев на невидимые спины, и тут поднялся глухой гул, сначала не очень громкий, так что Маленький Тумай не мог понять, откуда он взялся, но гул всё рос и рос, и вдруг Кала-Наг поднял одну переднюю ногу, потом другую и опустил их на землю — раз-два, раз-два — мерно, как механический молот. Теперь слоны топали ногами все вместе, и казалось, что это барабан бьёт перед боем у входа в пещеру. Роса упала с деревьев вся, до последней капли, а гул не умолкал, и земля тряслась и дрожала, и Маленький Тумай закрыл уши руками, чтобы не слышать этого грохота. Но казалось, что топот сотен тяжелых ног по голой земле слился в один чудовищный звук, от которого всё тело мальчика дрожало.