Книга как иллюзия: Тайники, лжебиблиотеки, арт-объекты

Казалось бы, зачем так варварски обходиться с книгой, выполнять трудоемкие и энергозатратные процедуры, когда можно целиком поставить ее за стекло? Эффект обмана глаз в подобных случаях был выше и ценнее здравого смысла. Да и книга уже воспринималась как вещь «слишком обыденная» и потому не самодостаточная. Для создания модного интерьера ее хотелось творчески переосмыслить, концептуально преобразовать. Книга должна была сделаться «улучшенной версией» самой себя.

Лжебиблиотеки

Важной предпосылкой формирования стиля Faux Book было не только развитие инженерных и деревообрабатывающих технологий, но также развитие общественной мысли. Эпоха Просвещения подвергла критическому осмыслению и пересмотру эстетические представления, интеллектуальные занятия, литературные авторитеты – и реконструировала библиократический миф о всевластии книги как исправительницы пороков и блюстительницы нравов. Впрочем, этот миф был не лишен самоиронии, тонкой насмешки над идеализмом. Многовековой опыт упования на книги сформировал уже достаточно объективное представление о том, что и сама библиовселенная не лишена изъянов. Доверие печатному слову оборачивается обманом, непониманием, умножением глупости или бременем ненужного знания.

Одним из ярких феноменов просветительской иронии стали лжебиблиотеки – собрания несуществующих изданий, вымышленных произведений. Зерно этой остроумной идеи взошло еще в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Франсуа Рабле, который высмеивал снобизм и скудоумие своих современников, придумывая издевательские заголовки для напыщенных наукообразных сочинений: «Треножник благомыслия», «Побудительная сила вина», «Облысение зада у вдовиц», «Санки для получивших ученую степень», «Особый способ бормотания молитв у братьев целестинцев», «О летучемышеподобных париках у кардиналов», «Искусство благопристойно пускать газы в обществе»…

Французский экономист, министр финансов при Людовике XVI, Анн Робер Жак Тюрго, вдохновленный сатирами Рабле, соорудил в своем рабочем кабинете книжные полки с 76 макетами переплетов из телячьей кожи, которые скрывали секретную дверь. Что ни заглавие, то изощренная насмешка или ядовитый намек. Итальянскому экономисту Фердинанду Галиани приписывался трактат «Как усложнять простые вопросы», а немецкий филолог Людвиг Ланге оказался автором громадного трехтомника «Карманный словарь метафор и сравнений».

Впрочем, лжебиблиотеки необязательно служили способом социальной критики, иногда они были просто декором, «искусством ради искусства» и нетривиальной демонстрацией литературных вкусов. В 1711 году знаменитый английский публицист Джозеф Аддисон случайно оказался в домашней библиотеке некой леди Леоноры, фамилию которой предпочел не упоминать, и в числе прочих библиодиковин приметил коллекцию фальшбуков «Все классические авторы в дереве» (All the Classic Authors in Wood). Аддисон был приятно поражен таким смешанным типом мебели, которая казалась одинаково подходящей как для леди, так и для ученого.

В дальнейшем декоративная составляющая фальшбиблиотек окончательно возобладала над концептуальной, и они превратились просто в интеллектуальную забаву. Так, герцог Девонширский однажды задумал оформить изображением книг дверь, ведущую на лестницу в библиотеке своего поместья Чатсуорт, но фантазия иссякла на заглавиях, и герцог обратился к известному писателю-юмористу Тому Худу. В результате дверь украсилась нарисованными томами с названиями одно чуднее другого: «Несколько крепких слов о ругательствах», «Размышления о нутряном сале Лэмба», «О красной глотке и болезненном глотке», «Джон Нокс – дверь к смерти».

Известный своей эксцентричностью Диккенс оформил потайную дверь в рабочем кабинете стеллажом с фальшбуками, для которых выдумал смешные названия: «Кошачьи жизни в 9 томах», «История короткого судебного процесса в 21 томе», «Свидетельства о христианстве Генриха XVIII». Жемчужина лжеколлекции – сочинение «Мудрость наших предков» о страшных болезнях и пыточных орудиях.

В середине XIX века гончары из Беннингтона в американском штате Вермонт сочиняли шуточные названия для глиняных фляг в форме книжек: «Восторг отшельника», «Духи умерших», «Битва при Беннингтоне», «Дамы Беннингтона»… Фляжки с такими надписями раскупались гораздо быстрее. Популярности дополнительно способствовала искусная многокрасочная роспись этих изделий узнаваемыми традиционными элементами переплета – дублюрами, бинтами, капталами{42}.

Мечта Ломоносова