Книга Корешей

Мандраж прошел. Первая волна ужаса от яркого света и величия Бисмарка прошло. Пусть его стол выглядит как немецкий тигр. Надо просто лечь в колею. Дать ему с лязгом прогрохотать над головой и швырнуть противотанковую в затылок, где броня по-тоньше.

Голос Майкла Джексона скрипуч как у постаревшего кастрата:

- Народ Охайоо против Вадима Глобалголеноговага. Присутствует защитник Христосос Муницимилиципалопулосос

Джексон сверлит нас недовольным взором — не англицкие фамилии его напрягли. Понаехали тут понимаешь. Почему у мигратишек не могут быть нормальные имена из четырех букв? Или просто номера?

Мы с грекой кланяемся поясно. Каемся, ваша честь. У меня с детства так — то учительница, то завуч, то директор школы или лидер комсомольской организации, то участковый надзиратель, потом целая плеяда судей — и вот сегодня этот хмырь. Я должен свято верить, что они все лучше меня и желают мне исключительно добра. Даже против моей воли — им-то вон с бугра чай видней будет.

Джексон и грека начали мериться половыми признаками в области владения юридической мумбой-юмбой. Мне, как и водится во всех судах нашей планеты, рта в тот день раскрыть не дали.

Похоже Джексон переболтал Христоса, но и тому удалось провести пару эффектных панчей. Майкл Джексон решил изменить меру пресечения.

«Не сбежишь?» - сурово вопросил он, будто хоть кто-то за всю его многолетнюю практику хоть раз ответил: «Сразу же встану на лыжи, ваша честь»

Я отрицательно махнул гривой. Стенографистка глянула на меня с презрением. «Отвечать надо «да» или «нет» - подсказал мой адвокат.

- Да! Вернее, я хотел сказать «нет», конечно же не сбегу, семья у меня да и вообще..

Преподобный Джексон не дал договорить и продолжил:

- Тебе привяжут на лапку джипиэс маячок. Следующего заседания суда сможешь прождать под домашним арестом. Стоимость аренды маячка двести пятьдесят долларов в неделю, ты принимаешь соглашение, да или нет?

- Конечнож же да!

- Отлично. Два часа в день ты сможешь покидать радиус действия пункта привязки и совершать жизненоважные покупки.

«Еще бы, у вас вся экономика построена так что любые покупки- жизненоважные» - подумал я.

- Да-да. У меня годичный абонемент в зоопарк. Буду ходить с детьми, чтоб не пропал.

Этот вброс про детей сработал бы, окажись судья женщиной. Майклу Джексону надо петь о славе пендоского оружия в Афганистане, но пока, увы, до Афганистана никак дело не доходит.

- Запарк так запарк — рассеянно бормочет судья Джексон и хватает дорогой, красного дерева лакированный молоток, символ высшей власти в округе Каяхога.

- А как же с прокурором быть? - робко встряла стенографистка

Торжественная глиссада молотка прервалась. Апоплексическая багровость возникшая на лице старикашки-морпеха очень красноречиво показала «как же быть с прокурором»

Судья оглядел нас троих в поиске козла отпущения. Стенографистка подходила идеально и он обрушивался на нее так, как наверное обрушивался на чертовых комми в дельте Меконга в юные годы.

- А где он есть этот прокурор?

-Скорее всего в бордовом зале. Там дело МакГиббонса слушают. Изволите пригласить?

- Изволю

Стенографистка сорвалась с места. Грека молча показал мне распечатку моего с Бурмистровым сценария о засилье наркомании в черных гетто нашего графства, и снова сунул ее в портфель.

Я наполнился духом торжества и нагло спросил Его честь:

А можно вопрос без протокола?

- Джексон впервые за все время внимательно на меня посмотрел и скомандовал будто перед ним был расстрельный взвод:

-Огонь!

-А когда я смогу заполучить маячок в аренду?

-Вечером будешь дома.

Я хотел спросить что-то еще, это было необходимо — установить человеческий контакт, чтоб старик увидел человека перед собой, а не очередную заготовку на привычном конвейере. Но тут в зал ворвался прокурор с бьющейся в его кильватере секретаршей.

-Что тут? Этот?

Прокурор долго рылся в ворохе бумаг из его толстого портфеля. Портфель был типа того, что у Нестора Петровича из старого советского кино про вечернюю школу. Наконец, прокурор нашел в портфеле и меня.

Его лицо помрачнело будто в бумаге было написано, что я тут за серию убийств мирных граждан, а не перегоревшую пару и езду без прав.

- Против изменения меры пресечения возражений нет.

Прокурор пихнул бумаги обратно и не дожидаясь нашей ответной реакции подорвал из зала слушать бордового Гиббонса.

Суд кончился. Теперь и в вотер клозете и в лифте и в коридорах и даже в переполненном неграми отстойнике, где всех мариновали из-за меня, последыша — везде и все мне было похуй.

Втолкнули в переполненный отстойник, звезды и количество голов в ментовских сопроводиловках совпали, и нас начали «развозить» по хатам.

Счастливый и доброжелательный, как молодой Людовик после коронации я шагнул в родной Кэндиленд.

- Ну чо там? - первым спросил Хендерсон — Сколько принес?

- Джипиэс! Ща прицепят! Надо собраться быстрее.

- Джипиэс? Повезло. Не гоношись — минимум две недели будут оформлять.

-Что? Какие нахер две недели? Судья сказал «вечером дома будешь»

-Я тут что, первый день? Никто раньше двух недель с джипиэсом пока не соскакивал на моей памяти