Книга Корешей

Он работал в компании фрут-пак. Резал фрут-коктейль для дорогих магазинов. Многие люди хорошо зарабатывают, поэтому порезать арбуз, например, или ананас времени у людей не хватает. Люди покупают уже нарезанный. Режет фрукты для людей И.Са. Он натягивает полупрозрачные виниловые перчатки и режет до крови арбузы с ананасами, как вьетконговский полевой хирург.

Еще он подрабатывает шофером убера.

У И.Сы четыре дочки. Я понимающе улыбаюсь — дочки это здорово, Иса. Каждый год И.Са с женой получают неплохой возврат с налогов на четырех детей — почти восемь косарей. Денег в Америке много — тут их делают, если вы не знаете. Как и все мигранты из голодного края, Иса рачительный и экономный хозяин. Они с женой скопили капитальцу на небольшой, но собственный домик, так чтоб без ипотеки — сразу. Большинство мигрантов из третьего мира распознают в ипотеке страшную разводку. Возможно, они правы. В США надо платить за жилье, даже если дом давно выплачен. В звезднополосатом казино только один реальный игрок-победитель — само казино.

Возник спор: И.Са хотел купить домик в Акроне. Там дешевле и немало бирманцев гнёт спину на заводах «Гудйир». Делают автопокрышки. «Шкура лицо черний будит сапсем. Но зарплят хорош. Очен хорош зарплят. Человек-мьянма много-много. Хорош. Дом Акрон хорош».

Но у прекрасной половины И.Сы было особое мнение. Ее родня обиталась в Индиане.

Родные жены настаивали чтобы домик И.Са купил именно в Индиане. Нашла коса на камень. И. Са не писался ни в какую. Грозил проиграть все накопления в карты и вообще показать жене превосходство тестостероновой формы жизни перед эстрогеновой в контактном бою. Жена тоже была несгибаемой мьянманкой. Когда в Бирме началась заваруха ее заставляли подносить снаряды к минометам и стирать солдатское белье. Девчонка сбежала в соседний Тайланд. Там они с И.Сой и познакомились в лагере беженцев. Невеста была буддисткой, а жених мусульманином. Поженились, приехали по квоте в США — за эту квоту наша миролюбивая держава впарила одной из воюющих сторон кучу старинных кремниевых мушкетов.

Ни Иса, ни его благоверная до сих пор не могут писать и читать по-английски. Для таких беженцев в нашем штате действует Интернешнл Сервис — и с переводом помогут и детей в школу оформить. Вот этой доброй миловидной женщине из Интерсервиса и пожаловалась жена на угрозы И.Сы. По свойски, по-бабьи эдак поплакалась. Не знала что такое «социальный работник» в США.

Уже вечером у холупы, что снимал И.Са на Трискетт остановился ментовский крузер. Удивленный И.Са поехал в окружную тюрьму. Там он отбыл десять дней за вербальный абьюз — то есть за неласковые высказывания в адрес жены. Статья подразумевает возможность насилия. Это делает Ису плохим hombre в глазах новой администрации. Что было с ним дальше я уже рассказывал. А да — судья у И.Сы была настоящая американская феминистка — теперь даже если соскочит с айса ему светит три года запрета на встречу с женой и дочерьми. Нет человека — нет проблемы.

Частично словами, частично языком классического балета я объяснил Исе в какую передрягу нас с ним зауевертело.

- А ти депортация зачем?

- Нет аусвайса

- Как нет? Врешь! А что иесть?

- Нечего нет. Ни карты, ни прав водительских. Ни хера.

- Врешь! Такой не бывал. Грин карт нет? Врешь. Симешной рус. Шютка любишь.

Мой индейский подход к бюрократическому формализму, не укладывается в голове не только у темных бирманцев.

И.Са демонически захихикал и пошел выносить мозгу другому своему знакомцу — непальцу Санджаю Бисва. Непалец работал на той же фрукторезке, что и Иса. Только в миграционной тюрьме я и узнал, что непальцы понимают и бирманцев и индусов с пакистанцами. Непальцы у них как у нас белорусы. Не посадили бы — так и умер бы в темноте.

Бисва выпил лишнего и погнался за женой с острым режущим или колющим предметом. «Что там за фрукты у них» - подумал я - «звереет с них трудовой народ». За пику костюмчик у Бисвы теперь в черную полоску — ну особняк ни дать не взять — в СССР за такой костюмчик надо было целую деревню вырезать за ночь, или миллион долларов напечатать.

И.Са и Бисва сели вспоминать боевые будни в фруктовом раю — ланч туда не надо приносить, жри себе фрукт и овощ. Очень много доступных женщин, готовых за пятьдесят долларов сделать в обеденный перерыв чака-чака. «Чака-чака» очень важный термин внутрибарачного сленга. Если вы стане путешествовать по Бутану, Непалу, Бирме, Индии, Пакистану и Югу Афганистана — термин «чака-чака» там понимают все. Этот пресловутый акт, по-мнению Фрейда единственное, что движет нашей цивилизацией.

Рядом с непальцем шконарь молодого девятнадцати летнего индуса по имене Самра. Самра рассказывает о своем Мейфлауэре турку Орхану:

-Из Индии прилетел в Турцию. Оттуда круизным пароходом в Панаму. Хорошо в Панаме, красиво. Белого цвета все. Народ добрый-добрый. А в Никарагуа меня ограбили. Два раза. Сперва айфон. А потом всю сумку со шмотьём. Никарагуа — гавно. Не надо в Никарагуа. Хуже Никарагуа — только Венесуэла. Страна-гопник.