Книга Короткого Солнца

— Улетел. Мукор пугает его, как мне следовало бы помнить. Конечно, было совершенно темно, и мне пришлось нащупывать дорогу палкой. Должно быть, мне потребовалось пять минут, чтобы пересечь комнату Мукор и найти дверь. Я решил, что постараюсь вернуться сюда, к тебе, и, если по пути я набреду на комнаты, подходящие под описание апартаментов Гиацинт, тем лучше.

— Звучит разумно.

— Спасибо. Может, это и было разумно, но толку от этого было мало. Вскоре после того, как я покинул комнату Мукор, я совершенно заблудился и горько пожалел, что оставил свой фонарь у тебя. Я долго беспомощно бродил, спотыкаясь на каждом шагу. Я искал ступени и старался держаться подальше от комнат — после того, как я исследовал несколько, — потому что был уверен, что из коридора должен быть выход на лестницу.

— Понимаю.

— Я все равно на ощупь забрел в апартаменты и минуту или две не знал, что это сделал. Когда я понял, что, должно быть, произошло, я нашел дверь и вошел, думая, что снова окажусь в коридоре; но это была другая комната, больше первой и, насколько я мог судить, почти треугольная. Я не знаю, есть ли в геометрии название для этой формы, широкого треугольника с двумя отрезанными углами. Тогда я почувствовал уверенность — абсолютную уверенность, Гончая, — что нахожусь там, где раньше была гардеробная Гиацинт. Я никогда в жизни не бывал там, хотя, как я уже говорил, очень давно был в этом доме; но я думал об этом тысячу раз и с абсолютной уверенностью знал, что стою там. Ты можешь сомневаться во мне, если хочешь; я не виню тебя.

— Продолжай, — повторил Гончая. — И что же ты сделал?

— Ну, я подумал, что, раз уж я здесь, то вполне могу найти спальню, где было окно, через которое выпрыгнул Шелк, дотронуться до подоконника, встать у окна и так далее. Я постукивал палкой, ища дверь, когда услышал страшный удар, удар и треск ломающегося дерева. Я не могу передать тебе, как страшно мне было одному в темноте.

Гончая поднял брови:

— Мне кажется, я тоже это слышал. Где-то далеко в доме раздался громкий хлопок, задолго до того, как ты вернулся. Я подумал, что Хряк мог упасть.

— Возможно, так оно и было, хотя я в этом сомневаюсь. Моя догадка — и это всего лишь догадка, не более того, — что Хряк ударил по стене либо мечом, которым он пользуется в этой темноте, как я своей палкой, либо кулаком.

— Ударил по стене?

— Да. Я сомневаюсь, что в этом доме осталась хоть какая-то мебель или что она простояла там столько лет. У Крови была прекрасная мебель, судя по тому, что я о нем слышал, и я уверен, что ее давным-давно увезли. Мы копим сокровища, Гончая, и по глупости своей верим, что мы копим их для себя, тогда как на самом деле мы копим их для тех, кто придет после нас. Могу ли я доверить тебе нечто личное и весьма постыдное, касающееся моей собственной семьи?

— Абсолютно, если ты хочешь.

— С моим старшим сыном часто бывало трудно. Он чувствовал, что гораздо мудрее нас с Крапивой и мы должны делать то, что он говорит, и быть благодарны ему, что он снизошел до того, чтобы править нами и давать нам советы.

Гончая улыбнулся:

— Я тоже доставил своему отцу немало головной боли.

— Однажды, когда он разозлился на Крапиву, он так сильно ударил кулаком по шкафчику, который я смастерил, что сломал дверь, а также сильно повредил себе руку. Я объяснил звук, который ты слышал?

Гончая почесал в затылке:

— А что так рассердило Хряка?

— Постукивание моей палки, я полагаю.

— Он был в спальне жены кальде Шелка?

— И подумал, что его вот-вот прервут. Это все догадки; но да, я думаю, что именно это и произошло.

— Теперь я понимаю, почему ты не хотел посылать к нему Орева. — Гончая собрал ветки и кору — все, что осталось от их дров, — и подбросил их в костер. — Чего я не понимаю, так это того, что Хряк там делал.

— В пустой комнате в этом темном, пустом доме? Мне кажется, что он мало что мог сделать, кроме того, что я планировал сделать сам — прислушаться к тишине, потрогать стены и подоконник и попытаться угадать, где стояла кровать и остальная мебель Гиацинт.

— Я думал, что Хряк никогда раньше не бывал в этой части витка. Кажется, он так и сказал. И ты тоже это слышал, Рог.

— Да. — Он встал, стряхивая пыль с коленей и задней части бридж. — Нам нужно больше дров. С твоего позволения, я попробую их найти.

— Ты больше не хочешь об этом говорить, — сказал Гончая.

— Ну, можно сказать и так. Мне больше нечего сказать разумного по этому поводу, и я не люблю говорить глупости, хотя часто это делаю. Не хочешь ли услышать примеры моей глупости?

Гончая потянулся за фонарем:

— Да, хотел бы.

— Я слышал не Хряка, а кого-то другого. Эти апартаменты принадлежали не Гиацинт, а кому-то другому. Хряк был связан не с ней, а с кем-то, кто занимал ее апартаменты до нее.

— Ты веришь хоть во что-нибудь из этого?

— Ни единому слову. Когда — если — Хряк вернется, я могу спросить, очень дипломатично, что сказала ему Мукор и почему он пошел в апартаменты, которые когда-то занимала Гиацинт. Я могу — но не буду. И тебе советую вообще не спрашивать его, хотя и не могу запретить. Ты пойдешь со мной за дровами?