Книга Короткого Солнца

— Это намного лучше снега, Раджан. Намного! Я должна двигаться, чтобы оставаться активной, но я уже так много спала. Мне кажется, что я никогда больше не засну. И я начинаю чувствовать себя голодной. Это замечательно!

Я заставил ее пообещать, что она не будет нападать на детей.

— Или бедняков. Ты всегда так говоришь.

— Очень хорошо. Или бедняков. Ни на кого из тех, кому не хватает еды. Ты ведь согласишься на это, правда?

Она улыбнулась, на мгновение обнажив клыки:

— Я не укушу себя, если ты об этом беспокоишься. Ничего, если я вернусь и укушу Человека Хана?

— Он мертв, я думаю.

— К этому времени у них уже должен быть новый. Нет, серьезно, я хочу красивую женщину, такую, как я. Я ее тоже не убью.

— И не будешь возвращаться к ней.

— Не больше одного раза. У тебя есть мое слово. — Она встала, чтобы уйти, — олицетворение красивой молодой женщины в белых мехах. — Как ты думаешь, мне лучше быть брюнеткой?

— Возможно. — Я внимательно поглядел на нее. — Нет, лучше и быть не может. Никакое мыслимое изменение не будет улучшением.

— Грудь побольше? — Она покачала бедрами — Вадсиг называет это «вилять задом». — Талия поуже? Мне нужно твое честное мнение.

— Плох вещь! — Это от Орева.

— Мое честное мнение — тебе не стоит даже пытаться. Ты можешь сломаться пополам.

Она рассмеялась. У нее очень приятный смех, но мне тогда показалось, что от ее смеха наша палатка стала чуточку темнее:

— Я хочу заняться сексом с одним из вас. С одной из ваших женщин, а потом покормиться. Разве это не будет весело?

Она меня дразнила, но я отмахнулся:

— Джали, я давно хотел поговорить с тобой о кое-чем серьезном. Возможно, сейчас самое время.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? Я не могу винить тебя. — Приподняв юбку, она протанцевала к двери нашей палатки.

— Нет, — ответил я. — Совсем нет.

— Это хорошо, потому что я долго не выдержу. — Она задрала юбку повыше, чтобы показать свои ноги. — Хорошенькие, правда?

— Очень.

— Но не сильные. Хотя они настолько сильны, насколько я смогла их сделать. Мне нужно найти другое животное, на котором я смогу ездить.

— Ты могла бы приехать сюда из Дорпа на своем белом муле. Конечно, это было бы намного медленнее.

Она пожала плечами:

— Я могла бы вообще не попасть сюда, а если бы и попала, то это был бы... ну, ты понимаешь.

— Полет.

— Не говори этого. Это неразумно. В любом случае, я потеряла бы своего мула, даже если бы не потеряла свою жизнь, и была бы разлучена с тобой. Я не хочу разлучаться с тобой.

— Любой другой мужчина или...

— Я так не думаю. Так или иначе, я собираюсь в город, чтобы попытаться купить нового мула или что-то в этом роде, если смогу найти лодку, которая меня возьмет.

Я пожелал ей удачи.

— У Меррин тоже были неприятности с животными, — сказала Джали, выходя.

Уже несколько минут я ломаю голову над этим именем. Моей первой мыслью, естественно, было, что «Меррин» — еще одна инхума, которую мы знали в Гаоне; но тогда не было смысла говорить, что Меррин тоже испытывала трудности с животными, поскольку они есть у всех инхуми.

Когда мы с учеником палача пришли в камеру Джали, с ней была нездорового вида молодая женщина, такая бледная и изможденная, что я испугался, что Джали кормилась, пока не вспомнил, что на Витке красного солнца Джали могла есть (и не могла есть) так же, как я — различия между нашими пищеварительными системами были стерты, так как ни у одного из нас ее не было.

— Это мой отец, — объяснила ей Джали, — но я не знаю, кто этот мальчик.

Молодая женщина улыбнулась, и, увидев эту улыбку, я решил не доверять ей.

— Он мой брат, — сказала она. — Мы, ведьмы и палачи, — братья и сестры. — Ее голос был резким и неприятным.

— Ее привел я, — сказал мне ученик. — Она ведьма, — он кивком указал на Джали, — и я подумал, что другая могла бы ей помочь.

Здесь я хочу написать, что молодая ведьма снова улыбнулась, но это была та же самая улыбка, которая, словно забытая, осталась на ее лице:

— У нее нет никакой силы.

— Ты ее не знаешь, — сказал ученик.

— Я ничего не чувствую в ней, и она говорит, что у нее ничего нет. — Ведьма поднялась, двигаясь, как окостеневшая от старости женщина.

— Я не ведьма, — сказала Джали ученику. — Я совершенно обычная человеческая женщина. — Счастье, которое она испытывала, говоря это, согрело мне сердце.

— Теперь я пойду, — объявила ведьма; он открыл ей дверь и вышел вместе с ней, заперев ее за собой. Через зарешеченное окно я слышал, как он сказал, что хочет показать нам свою собаку. Возможно, ведьма ответила что-то, чего я не расслышал.

Пройдя через дверь, Джали сказала:

— Я бы хотела посмотреть. Я люблю собак. — Я последовал за ней как раз вовремя, чтобы увидеть разинутый рот ведьмы и полную пустоту ее больших темных глаз.

(Я должен не забыть спросить Джали о секрете. Я не могу открыть его Крапиве, как бы мне ни хотелось, чтобы она знала и понимала. Джали может. Она, казалось, пребывала в хорошем настроении, и я должен удержать ее.)



 