Книга Короткого Солнца

Вошел протонотарий Пролокьютора, подобострастно поклонился и протянул Пролокьютору сложенную бумагу. Когда он ушел, этот полный достоинства, маленький и пухлый человек сказал:

— Я умоляю вас простить меня. По всей вероятности, эта записка вообще не имеет никакого значения.

Седовласый мужчина, к которому он обратился, улыбнулся и кивнул:

— Я польщен, что Ваше Высокопреосвященство так мне доверяет.

— Хорош Шелк! — заверил Орев Его Высокопреосвященство.

— Она не разуверит меня, я уверен. — Он развернул записку, прочел ее, серьезно взглянул на своего гостя и перечитал еще раз.

— Вам, конечно, незачем мне доверять. Я все понимаю...

Пролокьютор поднял пухлую руку, призывая его к молчанию:

— Записка касается вас. Я не стану скрывать этого. Теперь я спрашиваю вас открыто и откровенно, доверяете ли вы моему суждению и благоразумию.

— Гораздо больше, чем моему собственному, Ваше Высокопреосвященство.

— Тогда я говорю вам сейчас, что это послание касается вас, но я не смею позволить вам внимательно его прочесть. Его содержание я сообщу, когда сочту нужным. Вы добровольно поможете мне?

— Совершенно добровольно, Ваше Высокопреосвященство.

— Достойно подражания. — Пролокьютор посмотрел на украшенные изображениями цветов фарфоровые часы. — Осталось меньше часа, и каждый из нас пожелает провести драгоценные минуты в уединенной молитве. Позвольте мне быть кратким.

— Пожалуйста, Ваше Высокопреосвященство.

— Во-первых, я заставлю вас проделать всю работу, хотя читать жертвы буду сам. Приготовьтесь обратиться к верующим, умоляющим о помощи бессмертных богов.

Седовласый мужчина кивнул.

— Во-вторых, я должен предупредить вас, что в этом городе есть некие чужаки, которые, как говорят, намереваются увезти вас на Синюю. Вчера вечером я послал к вам своего коадъютора, чтобы предупредить вас об этих… внешних. Ему это не удалось, но... почему вы так смотрите?

— Нет резать!

— Ничего особенного, Ваше Высокопреосвященство, — сказал седовласый мужчина. — Пожалуйста, продолжайте.

— Я хочу сказать, что наше торжественное жертвоприношение может предоставить им несравненную возможность. Вы, более чем вероятно, не привыкли оказываться целью хитрых схем злонамеренных людей. Я призываю вас поверить, что со мной все обстоит совсем иначе. Если бы я намеревался похитить вас и скрыться, то счел бы упомянутое ранее торжественное жертвоприношение золотой возможностью.

— Я буду очень осторожен, Ваше Высокопреосвященство.

— Так и сделайте. — Пролокьютор с сомнением поглядел на седовласого мужчину. — Вы склонны к авантюрам и вспыльчивы. Воспитывайте в себе невинность голубя и благоразумие черепахи. Вам могут понадобиться оба.

— Я постараюсь, Ваше Высокопреосвященство.

— Надеюсь, так и будет. — Пролокьютор снова взглянул на часы. — И наконец, это сообщение. Генерал Мята желает поговорить с вами. Вам не нужно бояться никакой бессмысленной задержки. Она здесь, в моем Дворце.

Протонотарий отвел его в маленькую, но богато обставленную комнату на том же этаже; у окна его ждала мрачная Мята, вцепившаяся маленькими руками в подлокотники кресла.

Он поклонился, и Орев захлопал крыльями у него на плече:

— Это большая честь для меня, генерал. Чем я могу вам помочь?

Она кивнула и выдавила из себя улыбку:

— Закрой дверь, пожалуйста. У нас нет времени на приличия.

Он так и сделал.

— Мясники могут нас подслушать, так что говори тише. — Она огляделась вокруг. — Возможно, они даже наблюдают за нами, но с этим мы мало что можем сделать. Сядь рядом со мной, чтобы ты мог слышать меня, а я — тебя. Это…

Он ждал.

— Это то, что я давно хотела сделать. И собираюсь сделать это прямо сейчас. Мой муж... впрочем, не важно. Ты же не Шелк. Мы это решили.

— Надеюсь, что так, — сказал он.

— Так вот, я хочу тебе кое-что рассказать о нем. Этот маленький авгур все время говорил мне, что ты собираешься принести жертву в три часа. Грандиозное жертвоприношение, сказал он, и он хочет, чтобы я пришла.

— Как и я.

Ее глаза широко раскрылись:

— Действительно хочешь? Тогда, возможно, я так и сделаю. Но сначала я должна тебе сказать. — Ее голос, и без того тихий, стал едва слышен. — И кое-что дать.

Он ждал.

— Ехидна приказала мне возглавить восстание против Аюнтамьенто, наверное, потому, что я умею ездить верхом. Во всяком случае, я это сделала. Там был один человек, у которого была чудесная лошадь, большой белый жеребец, и он отдал его мне. Я вскочила ему на спину. В те дни я могла такое делать.

— Я помню.