Книга Короткого Солнца

— Патера Квезаль ослабил поклонение Великому Пасу, Ваше Высокопреосвященство, зная, что Пас мертв. Он предпочел — несомненно, мудро — сделать акцент на поклонении Сцилле.

Патера Прилипала вытер лоб потертым и пожелтевшим, но аккуратно сложенным носовым платком:

— Я хорошо это помню. — Стоял первый теплый день лета.

— Вы, Ваше Высокопреосвященство, могли бы сделать акцент, например, на Внешнем.

— Я, хм.

— Он, по крайней мере...

— Хорош бог, — заметил Орев.

— Он не придет в ваше Окно, Ваше Высокопреосвященство. Я полагаю, что могу заверить в этом Ваше Высокопреосвященство. Ни в ваше время, ни во время вашего аколита, ни во время аколита вашего аколита.

Патера Прилипала закивал, сначала медленно, потом все быстрее:

— Я... э-э... понимаю.

— Главный компьютер может достичь Синей, Ваше Высокопреосвященство, еще до того, как Виток снова улетит; но Главный компьютер никогда не сможет обладать здесь той силой, которая была у него там — властью над солнцем. А пока для Нового Вайрона — и для всей Синей — было бы неплохо, если бы вы проявили благоразумие.

— Я, хм, проявляю. В другом деле, а? Но — а — сначала, пат... э... Рог. Могу ли я сказать, что ты очень, хм, проницательный? Ты совершенно прав. Теперь я, э-э, понимаю это. Я бы, хм... Сам, а? Получив этот... э-э... намек? Нет, указание. От тебя. Во время... э-э... церемонии, да? Свадьба твоего, хм, сына. Я должен, хм, поступать мудро? — Он усмехнулся.

— Я уверен, что вы так и сделаете, Ваше Высокопреосвященство.

— Это все? Та самая, э-э, тема? О которой ты, а?

— Нет, Ваше Высокопреосвященство. — Его посетитель вздохнул. — Или, по крайней мере, только частично.

— В таком случае, хм?..

— Это неправильно — лишать себя жизни.

Он ждал ответа, но его не последовало.

— А разве не так же неправильно — подвергать себя опасности в надежде, что у тебя отнимут жизнь?

— Бедн Шелк! — воскликнул Орев и перелетел с плеча на нависшую ветку.

— Ты, гм, так и сделал. Ты же сам все устроил... а? На свадьбе?

— Да, Ваше Высокопреосвященство.

Прилипала костлявыми пальцами откинул назад влажные от пота волосы:

— Не, хм, достаточно. Скажи мне.

— Ваше Высокопреосвященство, вспомните первого инхуму, который напал на Шкуру. Его звали Джугану, или, по крайней мере, я знал его под этим именем. Он был без ума от человеческой женщины, убийцы. Он хотел освободить ее. Она находится в тюрьме, как я и должен был сказать Вашему Высокопреосвященству.

— Ты, гм, был против? Совершенно справедливо.

— Я действительно выступил против этого, Ваше Высокопреосвященство, чтобы как можно сильнее возбудить недоброжелательность Джугану. — Его руки сражались одна с другой, выкручивая и раздирая. — Я не... Я долго думал об этом, Ваше Высокопреосвященство. Я и представить себе не мог, что Джугану привлечет сотни себе подобных для публичного нападения.

Прилипала хмыкнул.

— Я полагал, что, наиболее вероятно, Джугану придет за мной один. Я бы притворился спящим и позволил бы ему напиться досыта, то есть выпить довольно много. Если бы я выжил, значит так суждено.

Прилипала кивнул сам себе:

— А если бы ты, хм?

— Значит так суждено. Возможно, он привел бы с собой компаньона. Я это предвидел. Возможно, он бы привел двоих или даже троих; в таком случае я бы непременно умер.

— Ну... э-э... et cetera[160], патера?

— Да, именно так, Ваше Высокопреосвященство. Это было бы то, чего я хотел. Я хотел, чтобы кто-то другой убил меня, и я бы сам не чувствовал себя виноватым. Вы знаете результат моей глупости — смерть целой дюжины людей и сотен инхуми.

— Зло, а? Подлые, хм, извращенные создания, которые заслужили... э... смерть, сын мой.

— Да, Ваше Высокопреосвященство. — Он выпрямился и расправил плечи. — Однако я был в дружеских отношениях с тремя из них. Нет, четырьмя, потому что я был недолго в таких отношениях с самим Джугану. С двумя инхуму, Ваше Высокопреосвященство, и двумя инхумами. Я заключил сделку со злом, о чем горько сожалею, хотя те, кого я знал, были не хуже нас. Я хочу исповедаться в этом. Начнем?

— Нет. Хм, нет. — Прилипала покачал головой. — Прежде всего, патера, ты должен сказать мне, почему ты хочешь... э-э... вознестись.

— Разве это не очевидно? — Его голос был так зол, что Орев бросился бежать на более высокую ветку. — Я потерпел поражение! Я отдал свою жизнь, но все равно потерпел поражение.

Прилипала откинулся назад, его пальцы образовали высокую пирамиду, вершина которой касалась подбородка:

— Сын мой, минуту назад ты... э-э... обратил мое внимание на то, что... э-э... наши нападавшие не уступают нам... э-э... морально. Я пропустил это мимо ушей. Проигнорировал, а?

— Ваше Высокопреосвященство...

Костлявая рука жестом велела ему замолчать:

— Выслушай меня. Вывод, хм? Мы ничем не лучше, э-э, чем они. Не... э-э... буду спорить. Возможно. Возможно.

— Плох вещь! — заявил Орев с непоколебимой убежденностью.

— Хуже, чем птицы, — согласился его хозяин и печально добавил: — но и мы тоже. Я подумал, что, может быть... Впрочем, неважно.

— Возможно, — повторил Прилипала. — Я... э-э... признаю это. Я, э-э, сам...