Книга красной луны

– А что делать мне? – спросила Вилла.

– Ты останешься с принцессой.

– Но, Гастон…

– Ты останешься с принцессой, – отрезал магистр. – Если я не вернусь, тебе придётся одной сопровождать её в Миравию, и, поверь, это будет самое опасное путешествие, какое ты только можешь представить.

Мужчины разошлись, и Вилла осталась одна в комнате. Она будто не находила себе места: то подходила к окну, отодвигала штору и смотрела на тёмную улицу, точно могла там что-то увидеть, то присаживалась к столику и принималась нервно барабанить пальцами по мозаичной столешнице, то снова вскакивала и начинала бесцельно метаться из угла в угол.

Наконец девушка вспомнила о своих подопечных. Селена едва успела отскочить от двери и свернуться на неудобной скамье, когда она вошла в комнату.

Оглядев сопящих детей, Вилла поправила одеяло принцессы, укрыла Селену тонким колючим пледом, пахнувшим шерстью и травами и долго–долго стояла возле неё, а после осторожно перешагнула через Зебу и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

– Лайда! – позвала Селена шепотом.

Принцесса не отвечала. С кушетки доносилось лишь ровное сопение.

– Она спит, – послышался голос Зебу.

– Они хотят отвезти её в Миравию.

– Я слышал.

– Думаешь, это хорошая идея?

– Шамшан убьёт её, если найдёт.

– Или отдаст той женщине.

– Это ещё хуже.

Зебу затих, и Селена даже решила, что он уснул.

– Как магистр Гастон собирается спасти сына Тумая? – спросила она, не надеясь услышать ответ. – Там будет столько людей! Гвардейцы, стража и мидавы… Их убьют, это точно!

– Хочешь попасть на площадь? – оказывается, Зебу не спал и всё слышал.

– Ещё бы, но как?

– Ночью мы сможем пробраться туда…

– Зебу, там полно мидавов!..

Послышалось приглушённое хихиканье:

– А я, по-твоему, кто?

– Если дядя Зак узнает, что мы пошли туда…

– Он не узнает. Его отряды не охраняют площадь Справедливости. Это район Хати Хомака. Ты же хочешь найти Гараша, правда?

– Конечно, хочу.

– Тогда спи. Я разбужу тебя, когда уснёт черноволосая.

– А как же принцесса?

– Лайда в надёжных руках, – в его голосе слышалось неприкрытое злорадство. – Пусть едет в Миравию, это самое подходящее место для тех, от кого мало проку.

Селену занимал ещё один вопрос:

– Они что-то говорили про «огненную ящерицу»…

– Я начинаю ненавидеть ящериц! – простонал Зебу. – Куда не сунься – ящерица. Как на Белых Камнях в тёплую погоду. Но там их можно хотя бы ловить, а тут… Давай спать, не то проспим казнь.

Зебу сдержал обещание, разбудив Селену среди ночи. У мидавов чуткий сон, они редко спят до рассвета, чаще проваливаются в сон совсем ненадолго и без сновидений. Знаменитое мидавье чутьё – вовсе не то же самое, что сны человека. Оно не приходит в виде картинок или чётких образов. Это лишь ощущение, которое каждый взрослый мидав способен истолковать, но не способен вызвать по своему желанию.

Комнату заливал мягкий белый свет – это тучная довольная луна выглядывала из-за крыш. Среднее белолуние – время казней. Так повелось испокон веков. Люди всегда любили белую луну. В ней нет ничего пугающего, ничего враждебного. Её холодное серебристое сияние не похоже на льющуюся кровь, как мистический свет другой, красной луны. Возможно, именно поэтому, смертные решили убивать друг друга в столь благословенное время. Только так они могли ощутить себя истинными хозяевами, грозными полубогами, вершителями судеб, способными соперничать с луной за право царствовать в мире.

Девочка тихонько приоткрыла дверь в гостиную. Вилла дремала в кресле. Длинные чёрные волосы рассыпались по подлокотнику, рот приоткрылся, веки легонько подрагивали, как бывает, когда человек спит чутко и беспокойно.

– Лайда! – Зебу ткнулся носом в принцессино одеяло.

– Оставь её, – сказала Селена. – Ты был прав. Ей безопаснее оставаться здесь, а нам пора.

Девочка открыла окно, стараясь действовать как можно тише, и прохладный ночной воздух неторопливо пробрался в комнату. В квартале Сов пахло не так, как на прочих улицах Туфа. Здесь не было ни тошнотворно сладкого смрада сточных вод, ни острого запаха сырости, что царит в тёмных переулках. Лишь тонкий, почти неощутимый аромат озона витал в воздухе, но никто не знал наверняка, откуда он взялся.

Зебу с обычной лёгкостью вскочил на подоконник, оттолкнулся от него лапами и тотчас оказался на мостовой. Селене потребовалось куда больше времени. Сначала она спустила вниз сумку, потом выбралась сама. Только оказавшись на земле, девочка сообразила, что окно слишком высоко, и закрыть его, даже встав на цыпочки, не удастся. Жестом она подозвала Зебу и велела стоять под окном, а сама взобралась ему на спину и кое-как притворила створку. Оставалось надеяться, что принцесса не проснется раньше времени, если в комнате станет слишком холодно.

Улицы были пустынны. Все окна погасли, ни одного прохожего не попадалось навстречу. Лишь круглая, похожая на крупное яблоко, луна роняла свет на отполированные камни мостовой, купалась в дрожащей воде питьевых фонтанчиков и манила за собой одиноких путников, устремившихся навстречу неизвестности.

Человек в окне