Книга красной луны

В просветах между деревьями теперь мелькали редкие лесные хижины, но, ни бескрайних полей, ни лугов с пасущимися пятнистыми коровами, вроде тех, что простирались вдоль дороги Трёх мельниц, не было и в помине. К вечеру идти стало труднее – дорога теперь не петляла по равнине, а шла по холмам, то взбираясь вверх, то вновь снижаясь. Сделалось заметно чище и суше. Липкая грязь больше не чавкала под ногами лошадей, уступив место плотной каменистой почве. Зебу зашагал веселее и вдруг сообщил:

– Я знаю эту дорогу!

Селена уставилась на него в недоумении:

– Почему же ты молчал?

– Я не был уверен.

– А теперь?

– Теперь я знаю точно. Это была Грязная дорога.

– Ты хочешь сказать, что она закончилась? – вмешался Гараш.

– Разве не видно?! Тебе-то, конечно, не пришлось топать по мерзкой жиже…

– Зебу, прекрати сейчас же! – рассердилась Селена.

– Никогда тут не был, – проговорил Гараш, разглядывая что-то за деревьями.

Зебу скривился:

– Богатые маменькины сынки по этой дороге не ездят! Боятся замарать сапоги из оленьей кожи.

– Закрой пасть! – тотчас отреагировал Гараш.

– Перестаньте! – Селена готова была поколотить обоих. – Нам нужно найти дорогу в Ольв и помочь Хегвану, а вы опять сцепились как кошка с собакой.

– Не люблю кошек! – фыркнул Зебу. – Хоть я и не собака.

Навстречу показалась телега, запряжённая кряжистой пегой лошадкой. Возница – бородатый мужичишка с помятым жёлтым лицом – дремал, уронив вожжи на колени. Зебу тотчас создал иллюзию, представ в образе мальчика.

– Доброй луны! – окликнула Селена крестьянина, поравнявшись.

Гараш одёрнул её, но было поздно. Дядька нехотя открыл глаза и натянул вожжи, издав негромкое: «Тпр-р-р-р-у».

– Доброй луны! – повторила девочка.

– Да светит она ярко! – пробормотал крестьянин, сонно оглядывая путников.

– Не скажете ли, куда ведёт эта дорога? – перехватил инициативу Гараш.

Дядька огляделся с выражением безграничного удивления, а после вдруг обернулся и прыснул:

– Так это… Оно, вроде как… туда, репка пареная!

– Туда? – переспросил Гараш. – Нельзя ли поточнее?

Крестьянин кивнул с притворной серьёзностью:

– Можно. Прямо она ведёт, дорога твоя.

Селена решила, что пора спасать положение:

– Как нам выехать на дорогу Трёх Мельниц?

Дядька поскрёб затылок и проговорил нараспев:

– Далековато выходит, репка пареная! Ну, да выехать туда можно. Стало быть, свернёте на развилке у трёх берёз. Это, значит, где из одного ствола торчат три дерева. Их, репка пареная, ни с чем не спутаешь! Там будет тропка. Пойдёте по ней, может, к ночи и выберетесь на свою дорогу. Только страховато оно как-то.

– Вы хотели сказать «страшно»? – не поняла девочка.

Крестьянин мотнул головой:

– Не так, чтобы прям уж страшно – страховато. Мидавы там ходють здоровые, чернющие. Какого-то каторжника ловють. Я сам давеча оттудова. Ух, и рожи, я вам доложу! Натерпелся страху! Нет уж, лучше я по грязюке до городу почапаю, чем на рожи ихние поганые глядеть…

– Куда, говорите, повернуть надо? – прервал его Гараш. – Направо или налево?

– Так ведь это… – задумался дядька, –… налево, стало быть.

Гараш тронул коня так быстро, что Селена едва успела крикнуть «Спасибо!».

Отъехав на пару сотен шагов, крестьянин снова почесал затылок. Не то чтобы у него чесалась голова, просто так легче думать. А думать было о чём.

– Вот ведь пострелята! Не сидится им дома, репка пареная! – пробормотал он, обращаясь к лошади. Кобыла кивала головой в такт шагам, не иначе соглашаясь с хозяином. – Вот в наше-то времечко… Жалко детишек, сиротки, небось. Потому одни по дорогам и шляются себе на горе. И ведь лошадей где-то приголубили. Славные лошадки, не тебе чета! Ну, да горе не беда, репка пареная! Авось как-нибудь доберутся. Я-то, поди, всё верно сказал, ничего не спутал. С грамотой-то у меня не ахти, а всё ж право-лево различаю. Налево повернут, туда, стало быть… Он поднял левую руку, указывая направление. Лошадь продолжала кивать.

Необычное дерево ребята отыскали без особого труда. Видимо, много лет назад, когда берёзка была совсем маленькой, что-то расщепило её стволик, и теперь на высоте в два человеческих роста толстый ствол старого дерева расходился на три части. Берёза росла как раз на пересечении двух дорог – большой, по которой ехали путники, и маленькой, уходившей за холмы.

– Здесь налево, – Селена указала на лесную дорожку.

– Похоже, она ведёт в горы, – засомневался Гараш.

Действительно, слева от дороги верхушки деревьев стремились всё выше и выше. Значит, лес рос уже не на холмах, а гораздо выше.

– Тот дядька сказал, что дорога. Трёх Мельниц далеко отсюда, – заявил Зебу. – Может, нам придётся пробираться туда через горы. Гараш пожал плечами, и мидав повернул налево, поманив остальных за собой.