Книга крови

Недалеко от мини-Уники в воздухе покачивался шар размером чуть больше футбольного мяча, поверхность которого была также усеяна домиками размером с булавочную головку; улочки между домиками образовывали на нём причудливый рисунок.

– Либрополис, – указал на него Марш. – Убежища, не имеющие границ, – хотя границы у них, естественно, есть, просто их не видно сразу, – представлены здесь в виде шаров. Вон те два, чуть ниже, – Скала и Панорамика.

По мере того как лифт неслышно шёл вниз, они проехали мимо десятка других шаров, дисков и бесформенных обломков, каждый из которых представлял собой маленькую модель какого-либо ночного убежища библиомантов.

– Здесь представлены все модели убежищ? – тихо спросила Рашель. Скрывать от Марша своё изумление было бессмысленно. Она в жизни не могла представить себе, что на свете существует подобное место.

– Не все, – ответил Марш. – Только те, которые были картографированы.

– В Атласе горизонтов? – Рашель слышала о нём, хотя ни разу в жизни ей не удалось заглянуть в него.

Марш покачал головой:

– Человек, известный как Виктор Дамаскан, самый одарённый картограф и географ убежищ, когда-либо живший в этом мире, много лет снабжал нас информацией, необходимой для создания этой модели. Недавно он скончался.

Пока ещё они не преодолели и четверти пути сверху вниз. В золотом сиянии мимо стеклянных стенок кабины проплывали новые и новые убежища, словно планеты на гигантской модели Солнечной системы.

– Зачем вы показываете это мне?

– Потому что этот мир нужно увидеть, чтобы понять, как он хорош! Я надеялся, что в один прекрасный день я смогу показать его Каталине. Наверное, я был чрезмерно сентиментален.

Девушка не собиралась заменять ему дочь, если он на это рассчитывал. Но её восхищение было непритворным: она с головой окунулась в очарование этого места.

– Если нам придётся оставить Унику, мы попытаемся как-нибудь перенести эту модель во внешний мир, – объяснил Марш, вместе с Рашель проводя взглядом миниатюрные убежища, одно за другим уплывающие вверх. – Это будет нелегко и может вообще не получиться, но попробовать стоит. С помощью библиомантики в своё время удалось перенести Хэй-он-Уай из Уэльса в Либрополис. По логике, должно получиться вернуть части убежищ в обратном направлении.

Рашель представила себе целый храм, полный библиомантов. Сотни людей, и каждый держит перед собой раскрытую сердечную книгу, над толпой колышется океан света из страничных сердец, и объединёнными усилиями они сдвигают с места целые миры.

– Кто-то уже пробовал это сделать?

– В этом направлении – нет. Возможно, ничего и не получится. Поэтому я и хотел показать тебе всё это, чтобы ты в любом случае успела его увидеть, даже если нам придётся его потерять.

– Но ведь планируется только запечатать порталы, – возразила Рашель. – После этого по-прежнему можно будет открывать ворота сюда.

Марш покачал головой:

– Страницы мира будут окончательно запечатаны, так же, как в своё время ночные убежища. Вскоре после закрытия порталов будет активирован защитный экран, который сделает практически невозможным путешествия из убежищ во внешний мир или проникновение оттуда сюда. Мы должны перекрыть экслибрам-библиомантам дорогу в большой мир. Мы полагаем, что они могут занести идеи и туда, словно вирусы.

«Пустые предположения, – подумала Рашель. – Беспочвенные страхи».

– Где же находятся библиоманты, способные взять на себя эту задачу? – спросила она. – Здесь, в Унике?

– Многие из них уже вернулись в большой мир, некоторые ещё остаются здесь. Трудность заключается в том, что в настоящее время они ничего не могут сделать. Кое-что препятствует этому.

– Что же?

– Об этом чуть позже. Любуйся пока тем, что ты видишь, остальное я скоро объясню тебе.

Пока кабина продолжала опускаться мимо сонма дисков и шаров, Рашель впервые осознала масштабы мира библиомантики. Бесчисленные убежища внушали ей трепет, по спине пробежал холодок, какой бывает, если смотришь в распахнутое звёздное небо.

– Неужели нам придётся оставить убежища на произвол судьбы? Что же с ними произойдёт, когда они будут отрезаны от реального мира? – По некотором размышлении она добавила: – И что будет с нами?

– Всё слишком запуталось, – с сожалением ответил Марш. – Мир библиомантики вышел из-под контроля. Авторитет Академии подвергается сомнению на каждом углу, а без её указаний в убежищах воцарится хаос. Братья-барды не единственные, кто пытается свергнуть нас, есть и другие, и в последнее время нам с трудом удаётся ставить их на место.

– Вы говорите так, как будто рады оставить убежища.

Он прижал раскрытую ладонь к стеклу, как будто хотел захватить как можно больше миров, проплывавших снаружи, и стереть в порошок.