Книга крови

– Да, Дункан. Это моё дело, а не твоё. – Ники взглянула вниз, на накренившуюся палубу, и дальше, через поручни, на бурлящий океан идей. – Вот это там, впереди, – именно туда мы с Калебом всегда хотели отправиться. Анархия – это высшая свобода. А под гнётом Адамантовой Академии свободы мы не дождёмся никогда. Мы столько мечтали об идеях! Только посмотри, как они прекрасны!

Изида бросила взгляд на Калеба, который по кренящейся палубе как раз дополз до поручней с противоположной стороны. Он ухватился за них левой рукой и медленно обернулся к экслибре.

Если бы Дункан мог, он схватил бы Ники за плечи и доволок до капитанского мостика, однако все имеющиеся силы уходили на то, чтобы самому удержаться на ногах.

– Калеб был прав, – продолжала Ники. – Нечто столь прекрасное не может таить в себе зло. Идеи переродят мир, произведут на свет нечто новое, выдающееся. Они переродят и нас, из анархии мы возродимся к новой жизни.

– Дункан! – снова крикнула Изида. – Ей уже не поможешь! Скорее беги на капитанский мостик!

– Мы можем открыть портал и исчезнуть отсюда! – прокричал он в ответ.

– Нет! – возразила Изида. – Нам нужен корабль. Когда-то он уже вышел невредимым из плавания в океане идей. Может быть, есть ещё один шанс…

Калеб пронзительно расхохотался:

– Вы что, правда такие идиоты?! Вы думаете, это корабль вышел невредимым?

– Он говорит правду! – крикнула Ники. – «Бланш» тут ни при чём.

Калеб продолжал продвигаться влево, по направлению к корме. Если он будет удаляться с прежней скоростью, он скоро исчезнет за палубными надстройками и Абсолонова книга исчезнет вместе с ним.

– Кассий Ферфакс был сумасшедшим. – Ники вымученно перевела взгляд с Калеба на Лиэтт. – Поэтому идеи и отвергли его. Безумие тоже своего рода анархия, но искривлённая, больная, не такая, как чистая сила творения, бурлящая в идеях.

– Но Кассий не был безумцем! – возразила Изида.

Очевидно, Ники и Калеб сами потеряли рассудок, если считали, что, добровольно бросившись в пучину идей, они возродятся к новой, лучшей жизни. Калеб волен делать всё, что ему заблагорассудится, только пусть оставит в покое Абсолонову книгу. Нет, книга не должна погибнуть ни в коем случае!

– Дед Калеба часто рассказывал об этом, – продолжала Ники. – Все, кто находился на борту, слышали голос анархии. Он назвал имя Кассия и потом произнёс латинское слово, означающее «безумие».

Лицо Дункана исказилось, словно от боли, – он не хотел смириться с тем, что Ники было уже не помочь.

– Что же будет с Лиэтт? Ты же не можешь так рисковать её жизнью! – с отчаянием воскликнул Дункан.

Тень неуверенности скользнула по лицу Ники, она отвернулась. Прежде чем Дункан смог бы её удержать, она, оскальзываясь и шатаясь, побежала вверх по накренившейся палубе, куда, перебирая руками по поручням, упорно продвигался Калеб. Дункан бросился за ней.

Внезапно корабль, попавший в воронку, громыхая, закрутился вокруг своей оси, возвращая палубе горизонтальное положение. Ники потеряла равновесие и ухватилась за поручни, выпустив при этом из рук сумку с Лиэтт. Сохраняя хладнокровие, Дункан ловко поймал её и крепко прижал к груди.

«Бланш» развернулась по направлению к бурлящим разноцветным облакам. Она прямо-таки летела на них, словно притягиваемая гигантским магнитом.

– На капитанский мостик, Дункан! Попробуй спасти этот проклятый корабль! И ребёнка, если уж на то пошло! – во всё горло крикнула Изида, а затем побежала по палубе, минуя Дункана.

Дункан был не в состоянии переправить каждого из присутствующих в безопасное место через портал. У него не оставалось выбора, кроме как разобраться с управлением корабля. Он бросил последний взгляд на Ники и, крепко держа сумку с Лиэтт, устремился к капитанскому мостику. Изида быстро потеряла его из виду.

Оставив позади оцепеневшую Ники, экслибра кинулась вслед за Калебом. Он исчез за углом надстройки, в которой находились каюты. С тех пор как он пропал из её поля зрения, когда «Бланш» выпрямилась в золотом сиянии пустоты, он успел уйти далеко.

Оглянувшись и увидев приближающуюся Изиду, Калеб запустил в неё ещё одну струю огня из страничного сердца, расщеплённого из Абсолоновой книги. Но вот из-за угла показалась и Ники, и Калебу пришлось погасить пламя, хотя нежелание прерывать сражение было написано у него на лбу.

Изида, в свою очередь, обрушилась на него, и по инерции их обоих протащило далеко вперёд – на восемьдесят, нет, почти на сто шагов по направлению к корме. Позади них раздались крики Ники. Изида услышала её быстрые шаги по палубе. Калеб и не думал отдавать книгу. Он выбросил левую руку, сжатую в кулак, вперёд, угодив прямо в гущу страниц в распахнутой грудной клетке Изиды.