Книга крови

Рука Кэт легла на рукоятку револьвера, миллиметр за миллиметром девушка вытащила оружие из-под матраца и незаметно подсунула себе под ногу.

– Рашель отдавала приказы о казни людей? – удивлённо переспросила она.

– Это входит в круг её обязанностей. Она ведь возглавляет Академию.

– Это означает, что Рашель будет присутствовать и на казни Финниана? Она отдаст приказ об исполнении приговора?

– Да.

Её казалось, что слова, произнесённые мучительно медленно, были налиты свинцом.

– Как вы это сделаете? Как вы убьёте его?

– Приговор будет исполнен через повешение.

Указательный палец девочки скользнул на курок.

– Тебе придётся присутствовать на казни, Каталина. Если предполагается, что Рашель помилует тебя, Комитет потребует твоего присутствия на казни в назидание.

Впервые в голосе Марша послышалось нечто похожее на нежность, и Кэт как в тумане вспомнила, что он иногда говорил с ней так же, когда она была маленькой. Казалось, тогда он был другим человеком. На самом же деле, вероятно, она тогда просто по-другому воспринимала его.

«Я скорее застрелюсь сама», – подумала Кэт.

Она сделала глубокий вдох и взглянула ему в лицо:

– Ты читаешь мои мысли?

– Что?

– Ты прекрасно меня понял, папа. Ты сейчас читаешь мои мысли?

– Ты же знаешь, что я этого не умею, – пожал плечами Марш.

– Не с помощью библиомантики. Я имею в виду – отец же иногда догадывается, о чём думает его дочь.

Он с сомнением взглянул ей в лицо, отвечая на вызов:

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что, если бы ты был на это способен, ты бы понимал, что я никогда не буду безмолвной свидетельницей убийства человека, который значит для меня больше всех других людей на свете. А ещё ты бы знал, что я не собираюсь лгать и клеветать на моих друзей. Если меня спросят, я скажу правду. Я расскажу и о том, как ты только что предложил мне спастись. Спасти террористку, собственноручно разрушившую Санктуарий со всеми, кто в нём находился! Я расскажу твоим приспешникам из Комитета всё, что знаю о тебе, и постараюсь вспомнить все мелочи. Это не позволит убрать тебя из власти. Но появятся первые сомнения, предубеждения, сплетни за твоей спиной. А мама возненавидит тебя всем сердцем, потому что меня казнят, отец, в этом нет никаких сомнений.

Он смотрел на неё во все глаза. На мгновение ей показалось, что они действительно неразрывно связаны между собой, так, как, собственно, и полагается отцу и дочери.

– Бо́льшую часть того, что ты перечислила, я могу предотвратить без особых усилий, – в конце концов сказал Марш. – Ты не встретишься ни с кем из тех, кому бы могла высказать всё вышеизложенное, если я этого не захочу.

Рукоятка револьвера в ладони Кэт тем временем согрелась и ощущалась почти как часть её тела. Ей оставалось только использовать оружие по назначению. Раз! – и всё.

– Но приказ, – добавил Марш, – приказ о том, что сначала будет казнён Финниан, а только потом ты, всё равно отдам не я. Это сделает Рашель, потому что я твой отец и не могу этого сделать – вне зависимости от того, что ты скажешь или сделаешь. Вас убью не я. Вас убьёт Рашель.

Нижнюю челюсть Кэт как будто парализовало, речь давалась ей с трудом.

– Могла бы она помиловать Финниана?

– С какой стати она захочет это сделать?

– Но она могла бы?

– Сейчас она – это Академия. Она могла бы сделать многое, о чём сама ещё не подозревает.

Кэт осторожно разжала пальцы и отпустила оружие, снова прикрыла его ногой, положила руку себе на колени.

– Можно мне ещё раз поговорить с ней?

– Я боюсь, что не могу разрешить этого. – Он покачал головой.

– Не можешь разрешить?

– Нет.

Марш медленно встал, не касаясь её, и Кэт была ему за это почти благодарна. Она бы не вынесла прикосновения его руки: дочь едва выносила близость отца. Но она смотрела ему вслед, когда он направился к двери.

Марш слегка ссутулился. Может быть, он выглядел чуть старше обычного. Возможно, – всего лишь возможно, – он предвидел исход их встречи.

– Я надеюсь, мы больше не увидимся, отец, – сказала Кэт и выстрелила ему в спину на уровне сердца.

Глава пятая

– На самом деле существует два Джима? – переспросил фавн[9] Кассиопеус, вместе с Джимом Хокинсом втаскивая в резиденцию ящики со свежими продуктами. – Как всё запутано!

Экслибр только что припарковал фургончик, на котором они регулярно привозили из Уинчкомба в долину продуктовые запасы. Машина стояла на площадке перед зданием, а Кассиопеус с Джимом перетаскивали покупки из кузова по ступенькам в вестибюль. Кассиопеус таскал тяжёлые ящики, Джим одной рукой носил пакеты. Его огнестрельная рана заживала хорошо, но он ещё не мог как следует пользоваться левой рукой. Под рубашкой его плечо по-прежнему было забинтовано.