Книга Лазури

Я заметался по кухне, как шеф-повар перед фуршетом. Слоновий яд домашнего приготовления полетел в мусорное ведро, тарелка и дуршлаг — в мойку, лежавшее в опасной близости от радиоактивного захоронения яблоко — в форточку. В несколько секунд засверкавшее кухонное сито приняло в себя ароматную, чуть разваренную массу.

Суок с интересом следила за обуявшим меня приступом деятельности, болтая ногами. Уловив запах каши, она озадаченно потянула носом и вдруг в панике схватилась за живот.

— Отец, тут все больнее!

— Потерпи немного, — ответил я, быстро-быстро нарезая яйца ломтиками и сглатывая слюну.

Я понятия не имел, сколько именно едят куклы, поэтому положил нам одинаковые порции. Две миски дымящейся гречневой каши с покрошенным яйцом заняли на столе почетное место, через мгновение к ним присоединились батон и чай. Помедлив, я поставил на стол еще и солонку. Получалось довольно официально, зато совесть моя была чиста.

Я протянул ей чайную ложку.

— Зачерпни этим кашу и съешь.

— Съесть? — по-детски взяв ее в кулак, она озадаченно моргнула. — Как?

Час от часу не легче. Бедная Суигинто. Неужели она когда-то тоже не знала даже этого?

— Подумай сама, — серьезно сказал я. — Чего именно хочет твое тело?

— Хочет… наполниться…

— Вот и наполни его. Так, как оно хочет.

Кивнув, она зачерпнула кашу и сразу просыпала ее обратно, неудачно наклонив ложку. Темно-зеленые колодцы опять зажглись огоньком упрямства. Снова наполнив ложку, она обеими руками поднесла ее к лицу, держа ее напряженно прямо, как нивелир. Осторожно наклонившись, она посмотрела на нее одним глазом, потом другим, вновь понюхала и наконец решительно сунула в рот.

И тотчас с невнятным криком подалась вперед, уронив ложку на пол. Мне в лицо полетели брызги каши и белка. Быстро выпрямив ее, я осторожно захлопал ее по спине. Вот уж не думал, что кукла может поперхнуться.

— Что такое?

— Гаисё! — жалобно прохныкала она, высунув язык. — Ххотса!

М-да. Мне основательно осточертело раз за разом признавать себя ослом, но другого выхода у меня не было и на сей раз.

— На горячую пищу надо сперва подуть, Суок, — я нацедил ей стакан холодной воды, которую она сразу жадно выпила, и вынул из буфета другую ложку. — Нет, не бери с пола, она грязная. Возьми чистую. Потом я их помою.

— Хаахо… — она с силой дунула на кашу, расшвыряв коричневые крупинки по столу. Ладно, все равно мне давно пора было сделать уборку.

— Не так. Дуть надо легонько и только на то, что у тебя в ложке. И не забудь разжевать перед тем, как глотаешь.

— Хаххевать?

— Просто слушай свое тело. Учись его понимать.

Наконец-то она все проделала правильно и без запинки. Жевала она медленно, полузакрыв глаза, затем осторожно глотнула — я увидел, как по горлу прошел крохотный бугорок, — посидела немного, будто прислушиваясь к себе, тихо вздохнула… и только ложка зазвенела по тарелке!

Я мысленно перевел дух и повернулся наконец к своей порции.

Ее тарелка опустела прежде, чем я умял едва половину своей каши.

— А теперь запей чаем.

Горький опыт — лучший учитель. За чай я был спокоен. К тому же за это время он успел порядочно остыть.

Пригубив пакетированный байховый, Суок тихо чмокнула губами.

— Сладкий… Вкусно…

— Да. Но не надо чмокать за столом, это неприлично.

С каких это пор я стал таким аккуратистом? Непонятно.

— Если ты не наелась, можешь взять хлеб.

— Нет, все хорошо. Живот больше не болит. Спасибо, Отец.

Наверно, на моем лице отразилось изумление. Я ведь не говорил ей об этой детали столового этикета. Откуда же дровишки?

— Что-то не так? — испугалась она, взглянув на меня.

— Да нет, все в порядке. Зачем ты сказала мне «спасибо»?

— Но… Ты ведь мой Отец, ты так заботишься обо мне. Я так тебя люблю и так благодарна. Вот и сказала…

Оу. Вот оно что.

— Хм… Пожалуйста.

Коракс

— Ты видел то же, что и я, мастер?

— Убегающую в темноту Хинаичиго?

— Да, ты узнал ее, хотя никогда не видел наяву. Только вот одного не понимаю — почему она здесь?

— Сказать честно, понятия не имею. Никогда не питал к ней особой любви, иначе попробовал бы вернуть вас обеих.

— Может быть, и хорошо, что не попробовал.

— Соу?

— Хина — капризный ребенок, и быть ее медиумом тебе не понравилось бы. Она требует заботы и внимания, а ты сам такой же.

— И ничего не изменилось за все это время? — улыбнулся я, хотя замечание это меня задело. Еще бы, почти прямо обозвали ребенком, а!

— Сам знаешь, что изменилось, а что нет. Ты научился действовать без указки, хитро и иногда жестоко, ты приобрел смысл жизни, но страх все еще способен прорвать хрупкие плотины твоего самообладания.

— Ну хоть что-то пошло на лад. А почему ты не упоминаешь силу? Плетения…

— В последнее время я начинаю сомневаться в том, что это правильный путь. Но наверняка сказать не могу. Но вернемся к делу — тебе ничего не показалось странным в этом неожиданном появлении?

— Ну-у-у…если не задаваться вопросом, откуда тут Хинаичиго, то странности все же остаются. Почему она пряталась и убегала от нас — ты же не была ей врагом?