Книга Лазури

Рисунок был другим. Не было больше ни розы, ни пера, ни ножниц. Черная птица, похожая на ворона, увязшая когтями в янтарной смоле. Все тело птицы было напряжено в яростном порыве, еще миг — и мощный удар крыльев разорвет путы, бросит тело вверх, заставив медовую ловушку злобно чавкнуть, схватив пустоту. Птица рвалась к окутанной серыми облаками красной звезде. Звезде в сиреневой короне. Вот так.

И только вензель остался прежним.

Рисунок станет таким, каким его желаете видеть вы, юный сэр.

Чего желал я теперь? Только ли выбраться из Реки Несбывшегося, уносившей мое растворяющееся тело в чужую вероятность? Или было в этом что-то еще? Я попытался метнуть кристалл в стену — тщетно. Не было ни лазурной вспышки, ни смертоносного темного лепестка. Черный лед был мной утрачен. Моя душа не испытывала более в нем нужды и не хотела его.

Вновь, закрыв глаза, я пожелал — как в первый раз, не зная, чего именно желаю, чистым стремлением без цели. Тотчас же мою руку отшвырнуло назад, тело, сдавливаемое диким вращательным моментом, прокрутило головорубный кульбит и, кувыркнувшись через голову, грохнуло задницей об пол. Ничего себе! Счистив с одежды черную пыль, я снова осторожно попробовал пожелать — не закрывая глаз. На этот раз меня подняло с пола и крепко приложило спиной об стену, но я все-таки увидел, как из пальцев моих вырвалась струя цвета отравленного меда. Отдача от ее выброса и толкала мое тело.

Предусмотрительно разведя руки в стороны, я начал аккуратно выдавливать волю крохотными сгустками. Меня задергало и зашвыряло, как танцора верхнего брейка, но янтарные струйки, бившие в разные стороны, уже приноровились к моему телу. А может быть, я приноровился к ним. Быстро. Все приходит с опытом.

Следовало незамедлительно провести испытания нового оружия — не полевые, так хоть лабораторные. Покрыв стену слоем ваты, я уперся в нее спиной и, вытянув руки перед собой, начал посылать медовые потоки в противоположную. Очень быстро стало ясно, что оружием это все-таки не было. Или предназначено оно было не для людей. Хотя янтарная струя била с силой лошадиного копыта — а может, даже и слоновьего, — и стена вскоре покрылась сетью крупных трещин, я при этом чувствовал себя, как сбитый паровозом. Сумасшедшее обратное ускорение, приобретаемое моим телом при выбросе вещества, вдавливало меня в вату, словно муху в радиатор автомобиля, несущегося по автостраде под двести. Кости начали обиженно похрустывать. На открытой местности после первого же такого «удара» мое полусгоревшее от трения о воздух тело уже надо было бы отскребать от растущей в полутора километрах позади меня сосны. А в Н-поле? Черт его знает. Расстояния там — странная штука. Но, в любом случае, это было дико неудобно.

Значит, козырь в моем рукаве — шестерка, и договариваться с нужным мне человеком придется мирным путем. Не есть хорошо. Этот пафосный ублюдок всегда неимоверно раздражал меня. Судя по тексту Коракса, его характер в аниме передавал истинное положение вещей довольно точно. Чем же я смогу убедить его? Надо подумать…

Тут мой взгляд снова зацепился за желтую искорку, все это время мирно висевшую возле моего плеча. Широкая ухмылка расколола мое лицо пополам. Я вспомнил, как посланный Суигинто Ренпикка едва не размазал Джуна по полу спальни стариков. А чем хуже этот? Духи опасны, господа медиумы, не зовите их без особой причины. Нет, кажется, мне все-таки есть, чем убедить его. Жизнь налаживалась.

В конце концов, что может этот дрищеватый кукловод противопоставить изделию самого Розена?

— Бэрри-Белл! — выкрикнул я. — Ищи!

Ласковый светлячок покачнулся, словно согласно кивнув, и решительно устремился к зеркалу. Я бросился за ним. И снова холодный мрак.

Когда мы оказались в Н-поле, дух Хины Ичиго почти сразу превратился в мерцающую вдалеке слабую искорку. Моих сил явно недоставало, чтобы следовать за ним. Я попробовал ускориться с помощью янтаря, но когда его потоки, вырвавшиеся из прижатых к бокам рук, скобленули меня по бедрам, меня пронзила дикая боль. Не удержавшись, я закричал в голос и поспешно отозвал волю. Огонек уже был едва различим.

А если… ногами?

Мысль была до того бредовой, что ей нельзя было не воспользоваться.

Сжав ноги и вытянувшись солдатиком, я послал желание. Ступни захолодило. Две черно-оранжевые колонны ударили из них назад, и я впервые ощутил на своем лице ветер Н-поля. Сперва он шептал у меня в ушах, затем говорил и наконец пронзительно и сладко запел, словно струна, готовая порваться. Я как будто стоял на исполинском янтарном пике, пронзающем черное небо и растущем с неимоверной быстротой. Бэрри-Белл уже сверкал огненной мушкой возле моей левой щеки. Чужие двери, несущиеся мимо меня, сливались в разноцветный поток метеоров. Я летел сквозь прохладную темноту, слушая песню ветра.

Мне надо было найти мастера Энджу.

Коракс