Книга моих сыновей

Дело не в том, что личный интерес должен быть изгнан из числа стимулов наших действий. Это было бы абсурдно и к тому же невозможно. Естественно и законно, чтобы мы заботились о своей выгоде. Это и потребность и необходимость. Но личный интерес не может служить правилом морали. Когда ему противится долг, между ними двумя нельзя колебаться: нужно избрать долг.

Мораль личной выгоды, даже правильно понятой, в высшем смысле слова, данном ему Эпикуром, есть мораль недостаточная, опасная, гибельная для приявших ее обществ. Для творения блага личного и блага общественного существует только мораль долга.

Думать, что работаешь с пользой для себя, когда считаешься только с личной выгодой, не ограничивая ее справедливостью, не подчиняя ее долгу, есть грубая ошибка.

Великий человек добра, которым был сэр Джон Люббок (впоследствии лорд Авебюри) писал:

«Вы ничего не прибавите к своему счастью, пренебрегая долгом или обходя его».

И, принимая на свой счет слова Уордсворда, английский поэт семейного очага говорит также:

«Признак человека благоразумного, как и человека добродетельного – не вступать в рассуждения с недостойными опасениями.

Куда зовет долг – он идет доверчиво;

Если того требует долг, он борется с тысячью опасностей

И, с верой в своего Бога, побеждает их все».

Итак, личный интерес, в своей двоякой форме, полезной и приятной, если в наших действиях он не противоречит разуму, всегда будет подчинен долгу.

Так же должно быть и по отношению к чувству и к страсти.

Они также являются возможными врагами долга.

Чувства, даже самые великодушные, не могут быть верным руководителем; они не должны стать хозяевами наших дел; их должно подчинять влиянию разума, который борется с ними и отвергает их, если они противны принятым нами моральным правилам, если они идут против верховного закона о долге.

Ему подчинена должна быть и страсть, страсть особенно.

Это движение души, часто сильное и безрассудное, может воспротивиться нашим моральным обязанностям. Человек воли покоряет его, подчиняет его разуму.

Борьба между страстями и долгом – вещь слишком обычная, чтобы настаивать на ней: она наполняет историю, романы, театр. Она есть и была во все времена и во всех странах.

Человек с характером – хозяин над своими страстями; человек слабый – игрушка в их руках.

У последнего долг уступает страсти, и лишь только того хотят обстоятельства, он идет к моральному унижению и к материальным катастрофам.

Чтобы взять наиболее важные случаи, посмотрите, что довело мало-помалу до полного падения человека, покинувшего свой очаг, жену, детей, чтоб идти жить с какой-нибудь недостойной женщиной; банкира или делового человека, бежавшего за границу, оставив за собой пустую кассу и пустой кошелек своих клиентов, людей, доверившихся ему. Поищите, и вы наверное найдете какую-нибудь низкую страсть, которой он предался, забыв все, благоразумие и осторожность, забыв свой долг или бежав от него.

Вне этих жалких и трагических фактов, есть тысячи других, где человек жестоко наказан за то, что нарушил свой долг и уступил своей страсти.

Впрочем, не из-за верного, неизбежного наказания следует поступать иначе. Нужно следовать долгу, потому что это долг. Нет другой причины, которая была бы выше или равной этой.

Нужно повиноваться долгу, несмотря на выгоду, на чувство, на страсть; нужно повиноваться ему, даже если это требует больших усилий и жертвы.

На самом деле, лень и трусость – не меньшие препятствия в исполнении своего долга.

Чаще всего, выполнение своего долга, долга положительного, требует действия, акта. Требуемое для этого усилие смущает слабые умы и тела. Зачем действовать, говорит себе человек, когда так легко и сладко оставаться в покое? Делать или не делать? Не делать – настолько легче.

Если воля не борется, не приказывает, тогда побеждает лень, тогда уступает долг.

Человек с закаленным характером не знает лени; а если дает себе чувствовать усталость, то и тогда он не предается ей. Он покраснел бы, если б не выполнил своего долга, даже в мелких вещах, в минуту упадка физической или моральной энергии.

Еще менее можно ожидать от него акта трусости. Это вещь невозможная для настоящего мужчины. Трусость и ложь, это самое унизительное в жизни.

А между тем, трусость не редка в жизни. Быть может, трусость так же часто, как эгоизм, отклоняет от долга. Если, в известных случаях, выполнение долга сопряжено с опасностью, то это не причина, чтобы отступить, – напротив. Нужно выполнять свой долг решительно, смело, каковы бы ни были последствия. Представляющаяся опасность только усиливает благородство акта и придает ему больше красоты.

Пожертвовать жизнью своему долгу – вот что нужно уметь сделать без колебаний и сожаления. Часто отдают свою жизнь дешево, если не совсем даром. Пустая неосторожность, болезнь, которую можно было бы благоразумно предотвратить, – прекращают наши дни без всякой пользы. Люди умирают бесполезно, глупо, бессмысленно.